– Мм? – недовольно отозвался он.
– О чем вы говорили с ректором?
– Когда?
– Ну, тогда, когда он хотел меня уволить.
– Ты же все слышала.
– Я про те фразы, на северном наречии…
– А-а-а… – Ройс насмешливо посмотрел на меня. – А с чего ты решила, что это именно северное наречие?
– Не хочешь говорить, так и скажи, – вздохнула я.
– Так и говорю, – отозвался он.
Какое-то время мы шли молча.
– И что будешь делать? – не выдержала я, заметив, что шаг спутника стал более размеренным и плавным.
Судя по всему, напряжение отпустило.
– Что? – Ройс нахмурился.
– Что ты будешь делать с адептами?
– А, ты про это. – Магистр махнул рукой. – Чтобы остудить любовный пыл, усмирить буйную фантазию и прояснить юные мозги, неделю-другую поработают на общественных началах. Знаешь там дрова порубить, сорняки среди роз прополоть…
– И Роналдс-старший потерпит подобное обращение со своим отпрыском?
– Более того, еще и штраф заплатит, – радостно подтвердил декан.
Я резко остановилась и недоуменно взглянула на провожатого. В голове вертелось множество вопросов, я все никак не могла решить, какой задать первым, и просто спросила:
– Почему?
– «Почему» что? – Он улыбался, хотя в глазах мелькнула настороженность.