– Что?
Я почувствовала, как краснею, точно меня застукали за недостойным занятием. В принципе, так оно и было.
– Хотите? – Жених протянул мне вожжи.
Я недоверчиво посмотрела на него.
– Вы действительно дадите мне?.. Конечно, хочу, – спохватилась я, забирая вожжи из рук графа Аттисона. Наши пальцы соприкоснулись, и по телу радостной толпой пробежали мурашки. Я даже украдкой осмотрела себя: может, мы наехали на муравейник? Но нет, ничего не было, только в животе будто бы порхали бабочки. Или кто там обычно порхает, если верить романам? Решив разобраться со своим внутренним животным миром позже, я аккуратно послала лошадей легкой рысью, приноравливаясь к их ходу.
– Хорошо, – одобрительно произнес Рейнард, внимательно следя за мной, чтобы в случае необходимости перехватить вожжи.
Я не возражала: лошади были незнакомыми и неизвестно как выезженными, поэтому помощь могла оказаться нелишней.
Дорога была сухой и немноголюдной, так что до города мы доехали достаточно быстро, после чего Рейнард вновь перехватил у меня поводья.
– Я ничуть не сомневаюсь в ваших умениях, – сказал он, заметив мой недовольный взгляд, – но мы сейчас не в том положении, чтобы привлекать излишнее внимание.
Довод был достаточно разумным, и мне пришлось согласиться. Двуколка подъехала к магазину, где в витрине были выставлены два платья – клетчатое и кипенно-белое.
Я насмешливо взглянула на Рейнарда, и он недовольно поморщился, но промолчал.
– Я бы хотела первым делом заехать в банк… – заговорила я, вынужденная указать на его просчет.
– В банк? Зачем?
– Разумеется, чтобы взять денег.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Почему?
– Служащие банка потребуют доверенность, которой у вас наверняка нет, после чего задержат вас и отправят магическое письмо вашим родителям. А те вновь возвратят вас в пансион.
– Но тогда… – я слегка растерялась, пытаясь сообразить, как лучше объяснить, что у меня просто нет при себе денег на покупку платьев.
Граф Аттисон совершенно верно истолковал мою заминку. В руку мне лег небольшой, но достаточно тяжелый кошелек.
– Полагаю, что могу надеяться на ваше благоразумие, – произнес жених, спрыгивая с двуколки и протягивая мне руку, чтобы помочь спуститься.