– Тогда пойду с ней разбираться, – неохотно произнес он, вставая и одергивая камзол. – Заката я проверю сегодня, а насчет учебы…
Силвейн выдержал паузу и так сдвинул брови, как будто принимал тяжелое решение.
– Даже если бы я очень хотел, не могу. Учебный процесс выстроен так, чтобы сначала студенты избавились от восторженной чуши в головах и начали воспринимать учебу серьезно, затем перешли к теоретическим знаниям и только после этого могли бы попасть к грифонам. Так постановил еще Ариан Наездник. Мне не все нравится в этой системе, но попытки ее изменить я видел собственными глазами. Сказать, что эксперименты не увенчались успехом, было бы очень мягко. Это был полный провал.
У меня поникли плечи. И на что я надеялась?
– Только не плачь, – спохватился он и подошел ближе.
Моей руки неловко коснулась мужская ладонь. Она была уже, чем у Уина, изящнее, но в ней чувствовалась немалая сила. Я невольно отвлеклась от своей печали, глядя на выступающие жилы.
Было легко представить, как эти крепкие руки обвивают тебя и прижимают к мужской груди, все теснее и теснее. Как ложатся на талию и касаются обнаженной кожи, вызывая на ней мурашки. Тайная мечта каждой девушки в академии…
Интересно, а ту душную фифу Силвейн тоже так тискал? Стонала ли она от счастья в его объятиях?
Я покраснела, сообразив, что думаю не о ком-нибудь, а о собственном попечителе. Что за непристойности! И плевать, что между нами не такая уж большая разница в возрасте. Зато в статусе огромная.
Силвейн, как будто что-то почувствовав, убрал ладонь и прокашлялся.
– Эйри, – мягко произнес он. – Не подумай, что я пытаюсь отделаться или не хочу тебя учить. Дело не в этом. То, что процесс обучения выстроен лучшим образом для студентов, подтверждают два века практики. Закат тоже должен успеть сформироваться. И физически, и ментально. Он ребенок, а ты уже взрослая. Если ваши разумы соединятся сейчас, вы оба сойдете с ума. То, что я позволяю тебе с ним видеться, и так уже гигантское послабление, которым ректор был недоволен. Поэтому давай так. Если ты хочешь улучшить свои знания о грифонах – пока только теоретические! – и случайно не перекормить Заката сладостями, возьми в Библиотечной башне книгу под названием «Повадки грифонов» за авторством Ифана Тарского. Она для второкурсников. Если библиотекари заартачатся, скажи, я разрешил. Хорошо?
Я шмыгнула носом.
Конечно, идея с личными занятиями у Силвейна мне нравилась гораздо больше. Но, наверное, он прав. Если начну слишком сильно обгонять однокурсников, меня затравят. Разве мне исходящего на мыло Хита не хватает? Буду поражать их теоретическими знаниями. Этого вполне хватит, потому что у Хита и того нет, только слова брата. Утру высокомерному болвану нос, действуя по его же тактике – непринужденно вворачивая замечания о грифонах то тут, то там.
Вдобавок учебник – это не лекция, на которую нужно прибегать строго в указанное время. Его можно читать когда вздумается. Хоть ночью, хоть на перемене. Удобно!
Да и сойти с ума не хотелось. Если я тоже буду рыть ямы и, хохоча, съезжать с горы на попе подобно Закату, вот будет потеха!
– Хорошо, – в конце концов согласилась я. – Завтра же схожу за этим Ифаном Тарским.
– Молодец. Тогда прощаемся, если у тебя нет других вопросов?
– Нет, господин.
Он кивнул и подошел к выходу, но почему-то задержался. Стройная фигура в модном атласном костюме и белой рубашке застыла в дверях, пронзительный синий взгляд устремился на меня. Силвейн как будто бы собрался что-то сказать, однако лишь качнул головой – и вышел.
Когда он исчез за дверью, я прошлась по комнате, бесцельно переложила учебники на столе, поправила связку писчих перьев. Потом забралась на кровать с ногами и выдохнула.