За тысячу лет до Колумба

— Но ведь и ты знаешь о том, что нигде поблизости такого жениха не нашлось? — сделал следующий ход Верховный Жрец.

— Да, не нашлось, — покачал головой правитель, — почему-то никто так и не смог приехать для смотрин, кто-то всё время запугивал или подкупал нужных людей, и все кандидаты один за другим отказывались. Ты не знаешь случайно, кто за этим стоял? — с невинным видом спросил Текамсех.

— Не знаю, правитель, — столь же невинно ответил Тооантух, — видно, такова была воля богов…

— Почему-то всегда воля богов выражается через тебя, или твоих жрецов и всегда же совпадает с твоими интересами!

— Такова моя должность и забота — слушать волю богов и доносить её до народа майя, — внешне равнодушно промолвил жрец.

— Хорошо, Тооантух. До назначенной церемонии ещё три дня, и если до этого времени для Кетери не найдётся более достойного жениха, я приложу все силы, чтобы уговорить её принять неизбежное.

— Уж ты постарайся уговорить свою дочь, — с едкой иронией подчеркнув слово “уговорить”, сказал Верховный Жрец.

На этом они расстались, и правитель поспешил к себе в покои. Голова кружилась, болело сердце, ему было очень плохо, и он понимал, что силы скоро покинут его. Но необходимо обязательно успеть решить вопрос с замужеством Кетери: девочка должна обрести своё счастье, а Мэхли — стать законным правителем.

Верховный Жрец Тооантух тоже не спал. Он мысленно перебирал разговор с правителем, и никак не мог понять, почему Текамсех опять заговорил о женихе царского рода для своей дочери. Он следит очень внимательно: все возможные кандидаты надёжно заперты в своих вотчинах и не собираются мешать могущественному жрецу Тооантуху. Они прекрасно понимают, что гораздо выгоднее заручиться дружбой столь сильного правителя, пусть формально остающегося только Верховным жрецом, чем поддержать умирающего Текамсеха и его неопытного в государственных делах сына, а также получить в жёны строптивую, взбалмошную девчонку со странной, необычной внешностью и упрямым характером…

* * *

— Кетери, мне надо с тобой поговорить, — Текамсех полулежал на широком ложе в своих покоях, — присядь, вон скамеечка.

Девушка послушно присела на низкую скамеечку у ног отца, посмотрела на него вопросительно.

— Ты знаешь, что твоя брачная церемония должна состояться уже послезавтра?

— Она не состоится, отец, — тихо произнесла Кетери.

— Почему?

— Ты прекрасно знаешь причину, мы говорили с тобой об этом много раз. Я никогда не выйду замуж против своей воли. Кроме всего, Тооантух упорно навязывает мне в мужья мерзкого слизняка Уопэша. Мало того, что он вызывает у меня отвращение сам по себе, так ещё и согласившись на этот брак, я лишаю своего брата возможности когда-нибудь стать правителем, тебе известно это лучше, чем мне. До начала церемонии я просто заколю это ничтожество, чтобы избежать брака с ним!

— И кому ты сделаешь хуже? — печально улыбнулся правитель. — Верховный жрец без труда найдёт ему замену — таких слизняков у него в запасе великое множество! Ты не сможешь их всех переколоть, да и это не очень хорошее занятие для девушки.

— Тогда я заколю себя! — непримиримо отозвалась дочь.

— И причинишь мне с Мэхли ужасное горе… А кроме всего, мой сын не станет правителем, если ты самостоятельно отпустишь свою душу на ветви дерева, где обитает богиня Иш Таб*.

— Но почему? Ведь Иш Таб с радостью принимает тех, кто жертвует своей жизнью ради великой цели!

— А какую великую цель ты поставишь себе? Пойти против воли жрецов и духов наших предков — Иш Таб не будет угодно твоё жертвоприношение. А Тооантух представит твой поступок, как оскорбление, и Мэхли не дадут стать правителем, выберут того из другого рода.