И тогда я не выдержал:
– А давай им скажем?
– Хм… Ну, тебе лучше знать, гы-гы. И скажи.
Поднимаю руку вверх:
– Товарищи офицеры и адмиралы, прошу внимания. В самолёт загружено два термоядерных боеприпаса, полётный лист согласован с органами госбезопа…
Я ещё не договорил, а половина толпы уже дёрнулась к своим машинам вместе с сумками и канистрами. Ибо по пистолетам, роже и голосу им ясно: этот кап-три не врёт.
В самолёте пассажиры-счастливчики оккупировали сиденья в соответствии с иерархией и принялись старательно наваливать на контейнеры своё барахло. При этом ещё и возмущаясь наличием в отсеке непонятных лишних грузов. Какой-то адмирал, усаживаясь на выбранное удобное место (прямо возле контейнера), подмигнул и сказал:
– А лихо ты это придумал – про боеприпасы. Молодец! Иначе мы ещё год бы там под крылом стояли.
Мне стало весело:
– Почему – «придумал»? Тащ адмирал, ничего не придумал, – это так, чтоб все слышали: – Тут действительно термоядерные боеголовки, две штуки, – и тыкаю в маркировку: – «РА113». А вот сопровождающий, вооружённый офицер номенклатуры Шестой управы ВМФ.
Веня-Носорог, не вставая с места, чуть кивает. Нахал. Хороший офицер из Вени получится.
И тогда у них немедленно началась очередная возня-потасовка – на этот раз за места подальше от контейнеров. Смотришь на них – ну смех и грех.
В общем, улетели.
А через неделю Веня-Носорог вернулся, пистолет сдал и рассказывает:
– Главный-то прикол в чём? Главный-то прикол в том, что у них же гальюна на самолёте нету. В корме – ведро. Оно там так хитро стоит, что можно поссать, и тебя в принципе почти что никто не видит – контейнера мешают. Ну… почти никто. Я так аж два раза ходил. И остальные тоже. И летуны. Это ж жизнь, ну! А эти бабы-адмиральши… ё… это надо было видеть. Ей же в падлу. Она ж в манте меховой! И шоб вот тут, в ведро?! Да при всех?.. Короче, сидела-сидела, хмурилась-куксилась, поначалу ёрзала, мимика такая страдальческая, во взгляде – ненависть… мычит уже… А муж-адмирал ейный рядом дрыхнет, руки на пузе. Ему что – сходил в корму, поссал, стопу накатил и дрыхнет. Я на неё гляжу – ну, мадам, и где ж наша прежняя надменность? А надменность-то наша – всё, тю-тю, вот она: вон изпод неё уже и кап-кап на пайолы. Полилось. Лужица. Вытекла надменность! И сразу же стала тётка как тётка. Вполне себе нормальная. Мужу голову на плечо положила, вздохнула печально – и баиньки, аж до самых Кневичей. И остальные адмиральши точно так же. А мужики сидят и бухают, кто не спит. И всю дорогу на контейнеры косились и на меня. Наверно, радиации боялись. Вообще, тащ, весело это – летать сопровождающим. Прикольно. Пошлёте меня в следующий раз снова, добро?
Добро, Веня. Добро!
Что мне, жалко? Пошлём, конечно. Но вот шыла не дадим. Нет, Веня, не-ет… Нехай тебе адмиралы там в «салоне» наливают. И пусть не бздят, так им и скажи. Оно не взорвётся. Мы перед транспортировкой там специально одну хитрую «контрагайку» отвинчиваем.
СТРАШНЫЙ СОН
Часто снится один и тот же кошмар.
Что будто сменяюсь я с дежурства по части и понимаю, что за прошедшие сутки ни разу не проверил караул. А надо дважды – днём и ночью. С соответствующей записью в постовой ведомости и в журнале дежурного по части. Но – вот не проверил, и всё. И не могу понять почему не проверил. Почему-то. А уже всё, мы со сменщиком уже стоим перед командиром и докладываем о приёме-сдаче дежурства, и тут капитан 1 ранга Волобуев спрашивает: «Юрий Юрьевич, а вы караул проверяли?» И ужас пронизывает от темечка до пяток. И я честно отвечаю: «Никак нет, тащ командир». И просыпаюсь в холодном поту.
ebooksa