– Прошу добро, Сан-Петрович… всё состоялось, и больше никаких проблем с заглушками. Я обещаю.
3
– Добро, Николай Аркадьич. Вот все бы так…
– Имею право? – механик вопросительно глянул на командира лодки, а затем на стоявший около него стакан без подстаканника. В стакане было налито нечто прозрачное как раз на два пальца.
– А то ж. Конечно, имеешь, – милостиво разрешил командир.
И еле заметно пожал плечами, поскольку в стакане была обыкновенная вода, которой командир только что запивал ядрёное шыло. Механик схватил вожделенный стакан и залпом опрокинул в рот, но глотать пока не стал – понятно почему. И наступила минута, которую принято именовать «момент истины».
Выплюнуть несусветную гадость не позволял этикет. Проглотить же мешала обычная брезгливость, обида и досада на несправедливость окружающего мира. Человека (а тем более – флотского офицера), настроившегося глотать спирт, не обрадует ни коньяк, ни бренди, ни ром, ни самогонка. Чего уж там говорить про банальную и даже пошлую пресную воду из-под краника.
Поскольку момент истины затянулся, командир неспешно подвёл итоги:
– Что ж, братцы-кролики, план на день выполнен практически на все сто, и это вселяет надежды. Ура, поскольку могло быть хуже. Соответственно: время – двадцать полста; так что все, кому положено – по домам. Завтра трудный день, я бы даже сказал – ужасный. Завтра ответственные работяги придут чинить наш чахоточный торпедный аппарат. Поэтому не усугубляйте, товарищи. Николай Аркадьич, вы всё?
Глаза механика выражали остекленелость, обычно присущую взгляду голубой акулы. Он судорожно кивнул; вода всё ещё продолжала оставаться во рту.
– Товарищи офицеры, прошу не добивать раненого матадора, – сказал командир, улыбнулся и встал из-за стола.
И только когда все вышли, Коля сплюнул обратно в стакан застоявшуюся во рту мерзость под названием «аш-два-о».
Это не экипаж, это сволочи, растаманы и готтентоты. Ну разве не так?
Не так. Потому что не сволочи, а конченые сволочи. Ведь и двух дней не прошло, как…
Короче, Коля опять носился по отсекам с пачкой актов. Следом за ним на цыпочках трусили свежеоплодотворённые командиры дивизионов БЧ-5. До выхода из дока оставалась неделя, а на подводной лодке, как ни крути, всё железо замыкается на электромеханическую боевую часть. Работы – груда, и даже больше. Именно поэтому Коля, законченный хохол и потому страстный любитель сала, пропустил раскладку этого самого сала всё в той же кают-компании.
На этот раз происходило вечернее проставление доктора, которому не то ЗАГС, не то суд наконец-то дал развод, причём дал без проволочек. Распоряжался за столом, как и положено, старпом, который в деле собственных разводов и последующих свадеб заслуженно считался непревзойдённым докой. Кроме положенного докторского шыла, на стол лёг солидный шмат настоящего украинского сала – прощальный привет от бывшего тестя-шахтёра.
– Где механик? – спросил командир лодки, хотя ответ знал заранее.
– На Пульте, тащ командир, – ответил всезнающий ракетчик.
– Будем ждать? Семеро одного…
– Сан-Петрович, я ему уже трижды сказал. А он – «щас» да «щас».
ebooksa