Этот сон пострашнее, чем те, в которых вулканы взрываются, закидывая нас раскалёнными камнями и заливая лавой. И те, в которых землетрясения адские, при которых я то у себя дома нахожусь на четвёртом этаже, то где-то на улице и вижу, что вокруг происходит. И когда Луна на нашу центральную площадь падает, перед этим становясь всё больше и больше...
Этот сон уж куда пострашнее, чем тот, который перестал сниться уже где-то ближе к первой большой звезде – в нём я курсант и офицер одновременно, убегаю от севастопольского патруля, а ноги еле движутся, всё ватное и каменное, а они кровожадно рычат сзади и вот-вот догонят...
И страшнее того, в котором мы роняем при погрузке крылатую ракету с ядрёной башкой – причём каждый раз другая лодка: то «раскладушка», то 670-ка, то вообще почему-то БДР, и даже «акула» была, которую я вообще только по телевизору и на фото видел...
И даже страшнее сна, в котором я регулярно теряю пистолет.
Самый страшный сон – это в котором я не проверил караул. И это, наверно, уже на всю жизнь.
Часть III. УЖИН
ПРО КОЛЮ
– Да погодите, мужики, у меня вон акты!..
Хм… У всех акты. Лодка в заводе, один сплошной акт. Если сбоку посмотреть – ржавая банальщина. Если изнутри – дас ист фантастишь.
– Коля, хлобыстни стопу и беги дальше, – это старпом.
– Андрей Вениаминыч, стопа никуда не убежит, а там замена кабелей в пятом отсеке…
– Ну... как знаешь.
Хлоп! Хорошо пошла. А она всегда хорошо идёт. Даже на небоеготовой подводной лодке. Народ её создал, народ её построил, народ (флот-то у нас рабоче-крестьянский) заэксплуатировал донельзя, народ теперь её и восстанавливает. Следит за восстановлением тоже народ – рабочие и крестьяне в погонах разных рангов. Всё один и тот же народ. Лодка выйдет из ремонта (а кто сказал, что чудес на свете не бывает?), и супостат получит по полной.
– Наш Коля совсем забегался, – командир БЧ-2 вытер седые усы.
– И правильно делает, – заметил командир «стратега». – Я вот на вас посмотрю-посмотрю, да и расчехлю однажды свою кюретку.
– Товарищ командир, в БЧ-2 всё по плану.
– Ну, раз по плану, то наливай предфинишную, и по домам.
Замшелый ракетчик плеснул в каждый стакан на два пальца. У него и в самом деле практически не было проблем – в отличие от командира БЧ-5, у которого проблемы не кончаются, а напротив, колосятся похлеще казахстанской яровой.
Бывают тупые замполиты (кто ж не знает?). Бывают тупые старпомы – но это только так кажется: ты вот стань старпомом стратегического атомохода, а я посмотрю. Тупых командиров не бывает по определению – всё же шестнадцать ракет, в каждой по семь буйных голов, кто ж тупому доверит? Опять же: стань командиром, и я посмотрю. А вот с тупым командиром БЧ-5 лодка просто обречена. Она либо никогда не отвалит от пирса, либо отвалит, но вскоре все будут рыдать, поминать и читать убийственные совсекретные директивы Главного штаба. Тьфу, тьфу, тьфу.
Предфинишная упала «на зачёт», а через десять минут и финишная. В коридоре послышался громовой диалог, в котором некто голосом «деда», то бишь командира БЧ-5, любезно предложил кому-то поцеловать и оседлать чей-то распаренный лингам. После этого дверь шваркнула, и в кают-компанию ввалился хозяин раскатистого баса, зажавший под мышкой неимоверную пачку актов, ведомостей и накладных.
ebooksa