Кто-то в моей могиле

22
18
20
22
24
26
28
30

— Вы когда-нибудь пытались восстановить прошедший день, мистер Пината? Не особенный день, как Рождество или какая-то годовщина, а обыкновенный день. Пытались?

— Нет.

— Представьте, что вас к этому вынудили. Скажем, полиция обвинила вас в преступлении, и вам необходимо точно восстановить, где вы были и чем занимались, например, в такой же день два года назад. Сегодня девятое февраля. Вы можете вспомнить что-нибудь особенное про девятое февраля? Вы можете вспомнить что-нибудь особенное про девятое февраля двухлетней давности?

Он задумался, прищурив глаза.

— Пожалуй, нет. Ничего особенного. Я помню только общие обстоятельства своей тогдашней жизни, где я жил и так далее. Полагаю, если это был рабочий день, то проснулся и отправился на работу.

— Полиция не примет ваших предположений, они потребуют фактов.

— Что ж, тогда я признаю себя виновным, — улыбнулся он ей.

Но Дэйзи было не до улыбок.

— А как бы вы поступили, мистер Пината? Как бы вы стали искать интересующие вас факты?

— Первым делом я бы просмотрел свои бумаги. Давайте прикинем. Девятое февраля два года назад. Суббота. Субботние вечера у меня обычно весьма загружены — по субботам больше арестов. Так что я просмотрел бы полицейские архивы, может быть, я натолкнулся бы на дело, которое помню.

— А если нет ни архивов, ни записей?

Зазвонил телефон. Пината поднял трубку и коротко переговорил с собеседником, в основном отвечая «нет».

— У каждого есть какие-то записи.

— У меня нет.

— Дневник? Банковские отчеты по счетам? Счета из магазинов? Корешки чековой книжки?

— Нет. Всем этим занимается муж.

— А как насчет чека, который вы мне выписали? Разве он не с вашего личного счета?

— Конечно, но я их не так часто выписываю, и, кроме того, я не смогу найти корешки от чеков четырехлетней давности.

— Может быть, ежедневник?

— Я выкидываю ежедневники в конце каждого года, — ответила Дэйзи. — Но когда-то у меня был дневник.