Амнезия души

Лиза неоднократно пыталась выяснить, кто является лидером компании. Максим – высокий крепкий парень, похожий на пышущего здоровьем тракториста, – был самым громким. На переменах его хохот разносился по школьному коридору раскатистым эхом, а пудовые кулаки вызывали трепет даже у заядлых драчунов. Глеб был ростом пониже, телосложением поизящней, но отличался вспыльчивым нравом. Большинство драк затевал именно он. Иван выглядел так, словно голову «ботаника» (хоть и весьма привлекательную) приделали к телу спортсмена. Вел себя тихо, но, когда говорил, ни у кого не возникало желания прервать его.

Ребята не соревновались между собой, не пытались доказать собственную крутость или прославиться за счет остальных. Эти трое идеально дополняли друг друга, создавая союз единомышленников. О такой компании Лиза мечтала.

Ах, если бы завести с ними дружбу! Но что она могла предложить половозрелым юнцам, которым и без нее неплохо жилось? Только себя саму.

Лиза не считала себя красавицей. Слишком худая, угловатая, губы тонкие, скулы острые. Со временем она научится превращать свои недостатки в пикантные особенности, но тогда, в последних классах школы, Лизу изрядно печалила ее нестандартная внешность. Возможно, поэтому она вела себя нагло, пряча неуверенность под развязностью.

Направляясь к курившим за школой парням, она терзалась сомнениями и тряслась от страха. Но, как только произнесла первую фразу, прося спички, страх отпустил. Макс рассматривал ее с неприкрытой заинтересованностью, и Лиза успокоилась, внезапно осознав, что не получит отказа.

– Слушайте, я знаю, вы крутые ребята. Я к вам за помощью, – никто не ответил на ее реплику, и она продолжила: – К нам домой стал наведываться мой отец. Несколько лет от него ни слуху ни духу не было, а тут он пропил все до копейки и пожаловал. Давит матери на жалость, она только в себя пришла после его ухода, а он заявился, сука, кается, спасите его. Мама каждую ночь плачет, не знает, что делать, извелась вся. Я ему несколько раз говорила, чтобы убирался и не смел портить нам жизнь, но человеческого языка он не понимает. Может, вы с ним потолкуете? Пусть он исчезнет.

– А чем ты с нами расплатишься? – недвусмысленно полюбопытствовал Макс.

– А чем хотите?

Они хотели того, чего хотят все подростки. Лиза согласилась.

Отец больше не появлялся. Ему хватило пары тумаков, чтобы трусливо ретироваться и не беспокоить семью.

Неделю спустя Лиза отдалась Максу на сырой скамейке в дальнем уголке парка. Вылакавший на радостях полбутылки портвейна, любовник так и не понял, что лишил девушку невинности.

Еще через неделю Лиза пригласила Глеба домой, пока мать отсутствовала. Задира оказался нежным и чутким, но не слишком уверенным.

Иван (или доктор Джекил, как его величали товарищи) от предложенной ею любви благородно отказался. Они проговорили полвечера и расстались, довольные друг другом.

Первый шаг был сделан. Оставалось придумать, как закрепиться в компании на равноправных условиях. Меньше всего Лиза рассчитывала на роль доступной подстилки для крутых пацанов. Она хотела стать для Макса, Глеба и Джека четвертым другом. Нужно было упрочить знакомство увлекательной идеей, способной еще крепче сплотить товарищей. Лиза предложила им игру. И не прогадала.

Впоследствии они вчетвером часто вспоминали, как плавно и естественно влилась в компанию дерзкая остроумная девчонка. Но никому – ни Максу, ни Глебу, ни Джекилу – не приходило в голову, сколько усилий Лизе для этого понадобилось. Мужчины неохотно пускают в свои ряды слабый пол, воспринимая женщин исключительно как объект похоти. Если и доверяют им секреты, то выборочно и с одной целью – поскорее затащить в постель. Такое положение дел Лизу не устраивало.

Она воздействовала на всех троих по-разному. В Максе поддерживала сексуальный интерес, но держалась по-мужски цинично и нагло. Подбадривала Глеба, когда тот впадал в уныние. Состязалась с Джеком в способности анализировать и принимать взвешенные решения. Это была кропотливая, утомительная работа, но она приносила истинное удовольствие. Лиза чувствовала, что приобретает настоящих друзей, и эта мысль пьянила и кружила голову…

– У вас голова не кружится? – Михаил оборвал поток ее воспоминаний.

Лиза остановилась, в упор посмотрев на охранника, будто впервые его видела. У него были серые проницательные глаза, пронзительно грустные. Странно, раньше Лиза не замечала его глаз.

– Тебе когда-нибудь казалось, что все в твоей жизни – все, что окружает тебя благодаря твоим стараниям, – искусственное и хрупкое, как елочный шарик? Достаточно уронить его на пол, чтобы осколки рассыпались в разные стороны. И ты останешься стоять с ниточкой в руке, полный одиночества и сожалений, – Лиза облизала сухие губы. – Я всегда гордилась тем, что сама строю судьбу. Я закрыла свой мир для случайных людей. Впускала туда только избранных после дотошной проверки. И в итоге первый же случайный человек, ворвавшийся в него без приглашения, едва не убил меня. Он издевался надо мной два долбаных месяца, и никто не ринулся мне на помощь. Никто из избранных мною не попытался меня спасти! – выдохнула Лиза в лицо охраннику. В ее взгляде темнела тоска.

– Вы говорите о Максиме Григорьевиче? – осторожно спросил Михаил. Господин Гладко, нанимавший телохранителя на работу, ввел его в курс дела о произошедшей с клиенткой драме. К тому же за минувшие два с лишним месяца неотрывного сопровождения Гончаровой охрана волей-неволей вникла в суть ситуации. – Разве он не разыскивал вас?