Василий Кондратьевич открыл глаза резко, в надежде увидеть свет, но увидел только белый потолок палаты. Липкий пот насквозь пропитал больничную одежду, мозг перерабатывал остатки кошмарного сна, не давая покоя. Обычно люди своих сныхов почти не помнят, но откладываются только самые тяжёлые или самые лучшие.
Уже проснулся первый воробей за окном, его громкое в тишине больничного двора чириканье разбудило всё летающее племя. Утро вкрадчиво осветило небо, и Кондратьичу стало немного легче. Тяжесть с души начала уходить, а глаза опять захотели спать…
Утром Антонина пришла к отцу с цветами и большой сумкой для вещей.
— Всё, отец, хватит лентяйничать, ты здоров как бык. Профессор сказал, что после обхода можно домой. Давай соберу вещи пока.
Она складывала в сумку немногочисленные пожитки, а Матвеев осторожно, боясь задеть обожжённую кожу, одевался.
— Как там дома, Тонь?
— Порядок навела, а то совсем в холостяка превратился, тебе понравится. И кошка осталась. Только дверь открыла — она сразу нырнула в дом, как будто всю жизнь так жила, и на твоё любимое кресло уселась. Смотрит на меня вопросительно, глаза голубые такие, глубокие. Похоже, умная.
— Интересно… — сказал Матвеев рассеянно, больше для поддержания разговора. Мысли его были далеки от приблудившейся кошки.
— Я соседей спрашивала — у всех живность на месте, да и приметная она, такой не было ни у кого.
Обход прошёл быстро и деловито. Профессор пожелал Матвееву больше к ним не попадать, пожал руку.
— Уж хватит судьбу испытывать, голубчик. На следующий раз может так не повезти. На пенсии тоже своя прелесть.
В этот момент Кондратьич вдруг подумал не о пенсии, а о профессоре. Во время пожатия его тёплой руки Василия посетило непонятное чувство.
— Надеюсь, вы меня услышали, — профессор Кадочников не любил, когда его слова пропускали мимо ушей. Об этом знали все его студенты и интерны.
— У вас что-то болит… — неуверенно произнёс Матвеев.
Из-под профессорских очков Василия пронзил острый взгляд.
— Вам больно сейчас, профессор. Живот. Да?
Лицо доктора на мгновение застыло в удивлении.
— Обход закончен, коллеги. Можно заняться текущими делами.
Свита разошлась, и Матвеев остался наедине с доктором.
— Откуда вам это известно, Василий Кондратьевич?
ebooksa