Я пожал плечами, не желая отвечать на такой странный вопрос и просто глядел в глаза Волку, ожидая, когда он продолжит сам. Мириот, присевший на ту же каменную скамью, так и сделал:
— Основатель был десятой звездой, но не мог проворачивать такой трюк как ты с потоком Лезвий. Он и техники-то такой не знал. Тогда Ордена ещё не было на этих землях, а Тарсил хранили эти тайны даже лучше. Тебе не нужно рвать жилы и повторять его путь.
Прищурившись от неожиданной догадки, я ошеломлённо уточнил:
— Орденское Умножение Техник и есть то, что называют коснуться этапа Мастера?
— Подделка под него. Но подделка, которую мало кому открывают в Поясе. А уж тех, кто сумел её понять и того меньше. Тебе хватит её и десятой звезды. Это мне в воротной крепости придётся прыгнуть выше головы, чтобы по-настоящему коснуться этого этапа. Но Основатель смог, смогу и я. — помолчав, Волк неожиданно сказал с сожалением. — Вот Умножение я бы у тебя купил не раздумывая и за любую услугу.
И тогда я впервые увидел, как Мириот потерял свою обычную невозмутимость: глаза его расширились на мгновение, а затем он замер, словно обратившись в статую одного из духов Миражного. А я наконец понял за что отвечал вспыхнувший на миг орденский Указ, что висел рядом со ставшим моим, потухшим. За тайны Ордена. И это явно не только их придумка. В тот момент у меня перед глазами встал яростно возмущавшийся ложью в моём ответе Флаут. Все фракции Пояса закрыли это знание от тех, кого нет в их рядах. Возможно, и в этом тоже одна из причин, по которой так мало Орденов в Поясе, а Орден Морозной Гряды не в лучшем положении, в сравнении с соседями.
Я могу стереть этот ограничивающий Указ с Мириота. Я ведь уже делал подобное. Вопрос теперь стоит в том, а смогу ли я записать Умножение на свиток, предназначенный для техник? Ведь это не она. Да и достиг ли я в нём той грани, когда техника может считаться освоенной на уровне Познания? Но думаю, что это легко будет проверить. Вот только между нами сейчас взвешены все долги и услуги. Что мне взять с Мириота взамен? Услугу во Втором поясе? И как объяснить то, что отныне орденский Указ не наказывает его болью за одно желание приобщиться к запретным знаниям?
Додумать мне мысль помешала Таори, которая стремительным шагом пересекла тренировочную площадку и остановилась в шаге от нас. Даже мне, слабо знакомому с этой женщиной, было понятно, что она сердится. Да и тон её говорил сам за себя:
— Старший, я всегда тебя поддерживала, но ты должен остановиться.
— Давай отойдём.
Мириот справился со своим лицом, вернув на него обычную лёгкую улыбку, встал и махнул рукой Таори. Вот только она мотнула головой:
— Нет. Риквил в чём-то прав. Ты слишком многое позволяешь тому, кто и Волком не может считаться. До сегодняшнего дня всё это вызывало у меня улыбку, мне ли не знать, как упрям может быть муж. Сегодня он наконец проснулся полным сил и был готов сойтись наконец с Леградом в схватке, но ты его отослал! — голос женщины звенел, разносясь над двором Тренировочного Двора Древних и ватажники оборачивались на нас. — Он неделю мечтал о новом поединке!
Я, кстати, тоже. Неужели Мириот решил избавить меня от него и запретил ему сражаться, потому-то Риквил и искал меня сегодня с утра, когда его первый брат ещё не встал? Но чего ради было ставить такие условия? Впрочем, один взгляд на Волка сказал мне, что эта догадка ложная.
— Сбавь тон, сестра. Ты бы так рявкала на Риквила, когда ему в очередной раз моча в голову бьёт. Куда я мог отослать его в этом городе? На охоту, собирать цветы с изгородей?
— Не знаю, но он сказал, что уйдёт ненадолго по твоему поручению, а прошло уже полдня.
Мириот нахмурился, сам крикнул через весь двор, привлекая внимание подчинённого:
— Рокко, Риквил выходил?
— Да, старший.
— И что сказал тебе?
Подбежавший ближе ватажник сообщил: