Но я не собирался поворачиваться. Меридианы остыли, и я снова отправил в них энергию.
— Приветствую, собрат. Я, как видишь, занят тренировкой. И раз ты так невежлив, что даже не поинтересовался, а есть ли у меня время на твои развлечения, то вынужден тебе отказать.
— Что?
Я повысил голос, наконец показав свое раздражение:
— Ничего! Можешь сходить к Мириоту и попросить научить тебя вежливости, — похоже, сейчас меня было слышно и тем ватажникам, что уже вышли на площадь. — Или понаблюдать, как остальные договариваются со мной о схватках.
— Хорошо, хорошо...
На этот раз злости в голосе стало меньше, но важнее то, что в спину отчетливо потянуло теплом и необычной острой тяжестью, словно между лопаток уперлось остриё тяжёлого меча. Он что, примеривается куда бы ударить клинком? Глупец думает, я не почувствую его желаний?
— Леград, я вижу ты уже давно гоняешь технику по меридианам. Самое время прерваться, чтобы все ощущения от тренировки отложились в голове. И размяться. Оглянись.
Я снова создал купол защиты, на этот раз, понимая, что схватка с упрямым Риквилом неизбежна, совсем крохотный, на пределе своего понимания техники. Голос ватажника зазвенел, как меч после сильного удара:
— Оглянись, собрат!
И мы наконец встретились взглядами. Я был спокоен. Мне от него нужно лишь уважение равного, и услышав его хотя бы на словах, сам перестану отвечать презрением. А вот тёмные глаза Риквила окончательно потемнели. Что в них? Гнев? Ненависть? Неважно. Я вовсе не виноват в том, что жизнь этого ватажника так стремительно меняется. Он выбрал не того человека, чтобы выместить обиду на судьбу.
Волк раскинул руки:
— Взгляни, собрат. Большая часть наших с тобой товарищей ещё ленится выйти сюда и площадки пусты. Не пройдет и пары тысяч вдохов, как здесь будет тесно. Самое время сойтись в тренировочной схватке. Потом, боюсь, нам придётся сдерживать удары, чтобы не задеть кого-нибудь из них. Сейчас я достаточно вежлив? Или мне нужно сделать что-то ещё? Поклониться тебе?
Я хмыкнул, принюхиваясь, и склонился на миг сам, впечатывая кулак в ладонь:
— Приятно услышать здравые слова, собрат. Ты прав. Сдерживать себя в тренировке ужасно и мне изрядно надоело. Мне кажется, что Мириот и Таори меня вечно жалеют. Но ты ведь не будешь?
Риквил довольно оскалился:
— Разумеется, нет. Жалеть волчат, только портить.
Я лишь ухмыльнулся на эту подначку, шагая к центру площади. Туда, где всегда проходили схватки. Десять вдохов, снятые амулеты и мы стоим друг напротив друга, сжимая в руках оружие. Еще вдох и схватка начинается сразу с земных техник. Мы запускаем их с двух рук, заполняя пространство между нами исчезающим крошевом призрачных лезвий. Я знаю, что не сумею попасть в него, он знает, что не сумеет попасть в меня. Все эти Лезвия и Шипы нужны лишь для одного — выиграть время, отвлечь противника, сойтись ближе. Мне это невыгодно, но я позволяю схватке идти таким путем. Риквил лучше меня в искусстве меча и этому я буду у него учиться.
Мы сошлись в звоне стали. Вдох. Пять вдохов. Десять вдохов. Но я всё ещё стоял, ещё ни разу не воспользовавшись Покровом, чтобы защититься от пропущенного удара. То, что я не использовал техник и подпустил Риквила ближе, не означало, будто я забыл про главное преимущество своего оружия — длину. Сила копья, а значит и моего Молота в том, насколько он делает мои руки длиннее. Древко изгибалось по змеиному, встречая сталью длинный меч ватажника. Оружие, созданное Древними и оставленное ими здесь для всех, кто только сможет добраться до этого Зала, не могло перерубить Ясень, выросший возле ворот во Второй пояс и покрытый символами из моей крови.
Крохотный Шаг назад, пять неуловимо быстрых, слившихся в одно движений, отдавшихся в мышцах болью и я отступаю. Мгновение и в моих руках два Молота Монстров. Ещё одно мгновение и призрачная копия, созданная техникой мертвого Тигра, отправляется в полет. Вот такого Риквил не ожидал: он успел отмахнуться мечом, но не сумел превозмочь мой замах, усиленный техникой, которую я купил у Салка. Полупрозрачный Пронзатель вошел в грудь ватажника, разлетевшись на осколки и заставив его сделать шаг назад. Вдох казалось, что это весь успех моей уловки, но затем Волк закашлялся, схватившись за грудь и разбрызгивая по площадке кровь, а я оскалил зубы в ухмылке: