— Может, ты не пойдёшь?
Я лишь спокойно улыбнулся:
— И буду жалеть об этом ещё не один день?
Сам двор поместья с Лейлой на плечах мы уже обошли весь, исключая лишь особо густые заросли кустов, оглядев дорожки, остатки беседок и даже найдя руины какого-то небольшого строения. Теперь на очереди оказалось главное здание. Мы не нашли ни следа того, чего я ожидал: костей зверей или людей, признаков, что здесь был ещё хоть кто-то кроме нас. Неужели все остальные люди и звери, идущие к Небу, погибали эти сотни лет на улицах, превращённых крылатым созданием в ловушку? Поэтому жилое здание тянуло меня к себе с удвоенной силой, словно там я мог найти ответ на эту загадку. Глупо.
Мама молча кивнула, принимая моё решение и неосознанно поправила меч на поясе. Её возвышение в Миражном потрясло бы любого жителя Гряды, вот только её заслуги, да и моей тоже, в этом было немного. Силы вокруг столько, что даже недолгая медитация восстанавливала её небольшое, по сравнению с моим, средоточие. А уж за тем, чтобы мама, не отлынивая, открывала узлы, больше следить стало незачем. Вот только в познании техник я оказался бессилен ей помочь. Нет, я старался, описывая каждую мелочь из своих ощущений, вот только тот случай с Лезвием так и остался почти единственным её успехом в боевых техниках. Нет. Не так.
Ещё в лесу, когда мы только шли к Миражному, а ей это оказалось очень нужно, она добилась того, что могло бы удивить даже старика Кадора. Не только один за другим открыла все узлы для Прикосновения Весны, но в три дня сумела освоить эту совсем непростую лечебную технику человеческого ранга среднего уровня. Да, до этого она усердно повторяла мои советы и училась прогонять энергию по меридианам, потратив изрядно фиалов с Росой для лечения после срывов. Но всё же совершила потрясающий воображение любого идущего скачок в познании техники, обойдясь без всякого свитка.
А вот затем, со всем остальным, меня ждало разочарование. Ничего сложнее одноузловых боевых техник она так и не освоила. Лезвие, Опора, Спина Медведя, даже никчёмные Иглы, что показал ей лишь для проверки, она везде сумела в итоге правильно провести энергию к символам обращений к Небу. А вот Шипы первого созвездия, для которых тоже открыла все узлы, по-прежнему ей не давались. Загадка. Была бы загадка, если бы я не подозревал — путь сражений — это вовсе не то, что её привлекает. Пусть. Я с этим давно смирился. Вышло так, что пока её самое опасное оружие — хороший меч. Вот только сейчас, когда я ухожу от них в поместье, этого совсем недостаточно для моего спокойствия. И снова мне приходится выбирать и рисковать. Я вздохнул:
— Мама, я оставлю вам охрану.
Остальное лучше всяких слов сказал Флаг, появившийся в моей руке.
— Тебе лучше знать свои, — она помедлила, — трофеи.
Я кивнул и коснулся кисета другой рукой. На этот раз в ладони появился браслет и веер. Коротко сообщил:
— Браслет позволяет не заботиться об остывании меридианов и выпускать десятки Игл. Средоточие у тебя достаточно велико для этого. Пользоваться легко, не тяжелее, чем жетоном Древних. Веером же и того проще. Это оружие достаточно прочное, чтобы использовать его как кинжал, и оно предназначено для сражений именно с призраками.
Жаль, что не догадался проверить его на призрачных Бабочках, но сейчас это неважно. Проследив, как мама надела браслет и засунула веер в карман рукава, я коснулся древком артефакта земли, на краю моховой подушки, рядом с костром.
— Флаг Сотни Убийств.
Ладонь ощутила, как дрогнуло древко, и я разжал пальцы:
— Призываю.
И снова гляжу в искажённую в вечном крике туманную маску сменяющихся лиц. Но в этот раз не спешу отдавать приказ:
— Не знаю кто вы, те, кого сектанты сюда засунули, не знаю, понимаете ли вы меня. Но тот гадёныш из Змей грозился, что я буду испытывать муки сотни лет. И вряд ли его устроило бы, что я всё позабыл и ничего не понимал в происходящем. Поэтому сначала напомню, что именно я убил того, кто заточил ваши души во Флаг. А затем попрошу, — я склонил голову, кланяясь туманной фигуре, — сохраните мою семью, пока меня не будет.
Замолчал, вглядываясь в маску, что сменяла лица один за другим: мужские, детские, женские. Наконец я снова увидел черты уже знакомого мне крепкого мужчины, и призрак кивнул. Я, скрывая удивление, повторил его жест и только теперь отдал приказ:
— Приказываю. Охраняй их.