– Угу. Ты просто не представляешь, на что способна уязвлённая аристократка.
Собеседник выразительно фыркнул и с доводом не согласился:
– Ну почему же не представляю? Я вообще-то судья, и за время службы навидался такого, что обычному человеку и не приснится.
Если Осб хотел утешить, то не вышло. Наоборот – мне ещё хуже сделалось.
Это было заметно и стало поводом для строгого:
– Айрин, прекрати.
Я… не прекратила, но честно сделала вид.
– Хватит паниковать, – добавил Осберт. – Разберёмся.
Прозвучало жестко. Вернее, очень жестко – маска оболтуса на миг соскочила, и передо мной вновь предстал наделённый нешуточной властью мужчина. Не скажу, что это успокоило, но теперь я действительно попыталась взять себя в руки.
– Вот и умница, – вновь проявил излишнюю проницательность спутник. И добавил мечтательно: – А сейчас ещё чаю попьём…
До чая мы действительно добрались, однако не сразу. И проблема заключалась вовсе не в горничной, которая появилась с запозданием, а кое в чём другом.
Просто, едва переступили порог, Осберт окинул пространство взглядом и застыл, а потом выпалил возмущённо:
– Вот жучара!
Я, вопреки всему, улыбнулась и даже хотела заступиться за Идгарда – ведь поводом для вопля стал накрытый стеклянным куполом азанарис, – но…
– Это вообще нечестно! – перебил мой порыв щёголь. – Это не по правилам!
Улыбнувшись шире, я направилась к столику для чаепитий. Думала, Осберт присоединится, только он пока не мог. Он стоял там же, в той же позе, и обиженно взирал на чудесные цветы.
Когда первые эмоции схлынули, резко повернулся и сказал:
– Айрин, ну ведь в самом деле жульничество. Использование магии нарушает принцип равенства. Это всё равно что напоить лошадь эликсиром выносливости перед скачками.
– И что? – парировала я.
Осб, столкнувшись с моим равнодушием, расстроился, причём настолько явно, что я рассмеялась.