Людоед,

Мужчина поднял на него глаза и сказал:

– Да, вы правы.

За этой фразой могла последовать другая, куда более негативная: «Вы правы, это не ваше дело». Но вместо этого незнакомец сказал:

– Вы правы, случилось.

Он предложил мужчине выпить, и тот согласился. На свое счастье.

Не каждому выпадает шанс.

7

На полпути к очищению жертва очнулась. Подвешенный к потолку голый куль с костями, который прежде звался Павел Миронов, не хотел умирать. Все они цепляются за свои никчемные жизни. За свои грехи.

Громко застонав, подвешенный что-то пробормотал. «Шо поиходи?»

Онемевший язык коверкал слова. Но он, конечно, все равно его понял. Как взрослые понимают своих детей. Усмехнувшись, он объяснил:

– Причащение перед реинкарнацией.

Тот, кого прежде звали Павлом Мироновым, знал эти два слова, но не понимал, какое они имеют к нему отношение. Почему он? Это была единственная мысль, которая металась сейчас в его голове. Время от времени вспыхивала, правда, еще одна, совершенно отчаянная, безумная: как сделать так, чтоб ничего этого не было? Чтобы прекратилась боль. Чтобы он не висел здесь, распятый между полом и потолком. Реинкарнация? Переселение души. Подразумевает смерть. Причащение – совсем другое дело. Мясник, стоящий перед умирающим Павлом, не походил ни на гуру, ни на священника, но Павел Миронов готов был сейчас же рассказать ему обо всех своих грехах – лишь бы прекратились его страдания. Да и что он кому сделал? За всю жизнь… Разве что мать на него обижается, да как-то украл в супермаркете бутылку виски…

Мясник между тем снял свою армейскую куртку и штаны и, взяв в руки садовую ножовку, подошел ближе. И стоял перед ним в трусах, берцах и фартуке из клеенки. На Павла Миронова нахлынула волна отчаяния, и он зарыдал.

– Послушайте, – сквозь рыдания пробилось слово. Язык и губы плохо его слушались, но он старался. Старался изо всех сил. – Послушайте, – сказал он, сглатывая кровь во рту, превозмогая боль в разбитых губах. – У моей мамы много денег. Мы можем позвонить ей прямо сейчас и…

– Пофлуфайте! Мы мозем пофзвонить ей прямо фейфас! – передразнил его мясник с ножовкой и, усмехнувшись, отвесил оплеуху. – Уверен, когда ты идешь на грех, ты о маме не думаешь, – сказал он.

Павел неожиданно улыбнулся разбитыми губами.

– Я понял! – радостно выкрикнул он. – Это она тебя прислала! Чтобы запугать…

Новый удар пришелся в скулу. Миронов замолчал.

– Не о том кудахчешь, петушок. – Мясник усмехнулся и подошел вплотную. Павел Миронов почувствовал, как его кожи коснулась холодная клеенка – фартук психа.

То, что перед ним псих, он понял сразу. Не важно, кто его послал – родная мать или провидение свыше. Нормальные люди такого не делают. Вопрос: есть ли на свете хоть что-то, способное остановить его?