Людоед,

Сидихин кивнул и достал пакетик для вещдоков.

– Ага! Я даже знаю, от какой одежды тряпочка.

Ильин подумал, что паршивец просто ерничает. Издевается над ними. Он погладил бороду и уже намеревался резко и доходчиво прервать дурацкое веселье, но вдруг услышал:

– Когда мы искали обезглавленное тело за конюшней, там один здоровенный мужик крутился рядом. – Сидихин взял кусок ткани у опешившего Ильина и, вложив в пакетик, защелкнул края. – И на нем была точно такая рубаха.

3

Аня решила начать с дома подозреваемого, Федьки. Он живет ближе всех и, если не был пьян, наверняка видел, кто входил и выходил от старухи.

Приставленная к забору калитка преграждала проход на три четверти. Чтобы войти, достаточно было перетащить ее с места на место. Ане вспомнилась игра из детства, когда с друзьями сооружали стены из подушек и еще каких-нибудь подручных средств. Подушки изображали забор, а на входе ставили стул. И потом, чтобы войти или выйти, надо было переставить стул – дверь. У Феди, видимо, детство продолжается, в утопическом варианте.

Аня переставила калитку и шагнула в неухоженный двор. Переступила через валявшуюся у порога грязную куклу без руки. Куры что-то клевали прямо возле крыльца, не обращая внимания на гостью. Зато старая потрескавшаяся ступенька отозвалась протяжным стоном, едва Аня ступила на нее.

– Федор Трофимович! – В доме что-то громыхнуло. Аня напряглась и потянулась к кобуре. – Федор?

Она расстегнула кобуру и положила руку на рукоятку табельного оружия. Вчера этот дом казался ей намного приветливее.

Сорокалетний увалень Федька готов был отдать все, выложить на стол последнее, лишь бы гостья была довольна. Сегодня радушный хозяин спал. Либо никого не хотел видеть.

– Федор Трофимович, вы дома?

– А где же ему быть?

Аня развернулась с пистолетом в руках, и ствол уставился в живот возможного противника. Хозяин дома стоял у сарая, опираясь на вилы. Окурок тлел в уголке рта.

– Федор Трофимович, – Аня убрала пистолет в кобуру, – мне нужно с вами поговорить.

– Отчего ж не поговорить? – Федор сплюнул окурок к ногам и растер сапогом. Анна обратила внимание на размер его обуви. – Раз уж мы вчера не наговорились.

Он поставил вилы возле сарая и направился к дому. Остановился около Анны, глянул на нее сверху вниз из-под взъерошенных бровей и сообщил:

– Слушай, бабка Лиза совсем из ума выжила. Не трогал я ее кур. Машин понагнали, будто не курица у нее пропала, а ее саму грохнуть хотели.

Анна опустила руку на кобуру. Вчера этот здоровяк был приветливее.

– Ну, заходи, что ли! – уже от двери окликнул ее хозяин дома.