Я вдруг ощутил ее губы на своих.
— Он солгал, этот последний из мерзавцев! Вы мне верите, Дейв?
Я отшатнулся и схватился за голову.
— Я вам верю, но теперь… простите меня, я подумал и…
— И?
Я с яростью выпрямился:
— Я потерял голову, глаза мне застлала красная пелена, я схватил что-то со стола, что-то тяжелое и ударил.
— Вы ударили? — переспросила она.
— Он упал… и больше не шевелился.
— Он… больше… не… шевелился, — с расстановкой повторила она.
— Умер…
Воцарилось молчание, долгое, тяжелое, потом она громко всхлипнула и рухнула мне на грудь.
— Любимый мой, мой великий… вы сделали это… ради меня!
Я легонько отодвинул ее.
— Я должен уйти. Не сожалейте ни о чем, Флоранс, ибо я ни о чем не сожалею. Пусть исполнится моя судьба. Прощайте!
— Нет!
И она закрыла засов.
Она задала мне всего один вопрос по поводу «моего преступления» и только один раз.
— А тело?
— Бросил в реку. Ужасно, не правда ли?