— Вы преувеличиваете! Иногда и я не отказываюсь от стопочки холодного ароматного кирша.
Я вскинул брови, а потом недовольно насупился.
— Не злитесь, — мило сказала она. — Не надо слишком строго судить других. Надо уметь прощать им маленькие недостатки. Разве у вас их нет?
Я вонзил взгляд в ее глаза.
— Есть, и не только маленькие, но и большие. И это не только недостатки, но и изъяны. Прежде всего, я хочу уважительного отношения к мертвым и не люблю, когда их покой тревожат мерзкие колдуны…
— Но это же не изъян! — воскликнула моя новая приятельница.
— Согласен, при условии, что ты не ведешь себя, как пьяный грузчик, и нарушаешь то, что я считаю святым законом.
— А вы… не бываете излишне… яростным?
— Бываю. Я не раз бил Альфреда по лицу по этому поводу. Видите ли, я из тех, кто защищает своих друзей, мои друзья умерли… Но я продолжаю защищать даже мертвых!
Я заметил, как у нее задрожали губы.
— Боже, — медленно протянула она. — Дейв, вы — настоящий мужчина.
Я встал и дождался, чтобы она протянула мне руку для пожатия.
— Прощайте, мисс Би, — сказал я. — Я поговорю с Альфредом, но помните, я не имею на него никакого влияния.
— А почему вы сказали «прощайте»?
Я опустил глаза, рот мой быстро сложился в горькую усмешку.
— Потому что… я просто не знаю. Прощайте!
Я ушел быстрым шагом, не оборачиваясь, и сел на велосипед. Крутя педали, я не отрывал глаз от зеркальца заднего обзора.
Мисс Флоранс Би недвижно застыла у изгороди, держа руку на сердце и провожая меня взглядом…
Мне понадобилось несколько дней, чтобы завершить разработку проекта и раздобыть пять или шесть фунтов.
Велосипед принадлежал «Колсону, Миввинзу и Миввинзу», но я продал своего Шекспира, прекрасное издание, о котором буду жалеть всю жизнь. Я выручил за него два шиллинга и поставил их на Галифакса, который бежал в Норвуде.