Мы обыскали весь дом, шкафы, крышу: мы больше никогда не увидели Элеонору.
Мы сразу поняли, что на помощь полиции рассчитывать нечего. Полицейские участки заполнили сумасшедшие толпы, мебель была опрокинута, все покрылось пылью, а чиновников терзали, как кукол на ниточках. Ибо этой ночью исчезло восемьдесят человек. Одни по дороге домой, другие — у себя дома!
Мир обычных представлений исчез, осталось лишь вмешательство сверхъестественных сил.
После драмы прошло несколько дней. Наша жизнь стала тусклой, мы плачем и испытываем ужас.
Советник Хюхнебейн поставил мощную дубовую перегородку перед чердачными помещениями.
Вчера, я искала Мету; мы начали было переживать, опасаясь нового несчастья, когда наткнулись на нее: она сидела на корточках около дубовой перегородки. У нее были сухие глаза и выражение ярости и гнева на обычно милом лице.
Она держала рапиру отца и выглядела недовольной, что ей помешали.
Мы попытались выспросить ее, что за лицо она видела, но в ее взгляде было полное непонимание вопроса.
С тех пор она замкнулась в полном молчании и не только не отвечает на вопросы, но, похоже, не замечает нас.
По городу ходят слухи, одни невероятнее других. Шепчутся о тайной криминальной банде. Полицию обвиняют в бездействии. Хуже того, всю вину возложили на чиновников.
Но это не помогло.
Странные преступления продолжаются: на заре были найдены изодранные в клочья тела.
Даже хищники не могли проявить больше свирепости в этой бойне в отличие от неведомых негодяев.
Карманы некоторых жертв обчистили, но у большинства ничего не тронуто.
Не хочу разбираться в том, что происходит в городе. Всегда найдется множество людей, говорящих о событиях вслух. Я ограничусь нашим домом и нашей жизнью — они полны ужаса и отчаяния.
Дни идут, настал апрель, более холодный и ветреный, чем любой зимний месяц. Мы стараемся проводить время вместе у камина, выпивая громадные порции пунша, вздрагивая при малейшем шуме и по пять-шесть раз в час восклицая:
— Вы слышали?.. Вы слышали?..
Фрида разорвала свою Библию и приклеила или прикрепила в каждом углу священные страницы; этим она надеется остановить духи зла.
Мы не мешаем ей, а поскольку несколько дней прошли тихо и мирно, мы сочли идею неплохой, и святые изображения теперь висят повсюду.
Увы! Нас ждало суровое разочарование. Тот день был особенно мрачным, облака висели над самой землей, и вечер наступил раньше обычного. Я вышла из гостиной, чтобы поставить лампу на широкую лестничную площадку — с той ужасающей ночи мы расставляли в доме множество светильников, а потому вестибюль и лестницы оставались освещенными до утренней зари. Вдруг я услышала бормотание на верхнем этаже.