– Теперь уже и я хочу взглянуть на ее лицо, хотя прежде такого желания у меня отчего-то не возникало. Но, какой бы красавицей она ни была, меньшей колдуньей это ее не делает. Приговор вынесен, и уже завтра, возможно, будет приведен в исполнение, то есть, за те оскорбления, которые она, должно быть, произносила, ей вырвут язык, за изготовление колдовских фигурок отрубят правое запястье, и, наконец, саму ее сожгут на костре, чтобы пусть и не душа, которой у нее нет, но хотя бы тело очистилось.
Король выслушал эти слова с опущенной головой.
– Так ты говоришь, Валуа, ее сожгут уже завтра? – спросил он, ненадолго задумавшись.
– Да, сир, завтра.
Король вдруг поднял голову и сказал:
– Так вот, Валуа, я хочу, чтобы казнь была отложена!
– Сир!..
– Говорю же: я не хочу, чтобы эта женщина умерла завтра. Такова моя воля. Когда время придет, я отдам приказ.
– Но почему, сир? Только подумайте: все уже готово и…
– Ты не слышал, что она сказала, Валуа? Так вот, я хочу, чтобы она заговорила, понимаешь? Хочу, чтобы она сказала, кто та женщина, которая у меня в Лувре предает своего короля!.. И для этого я хочу еще раз лично допросить эту колдунью.
– Так мне ждать вашего нового визита, сир?
– Нет, на сей раз я хочу, чтобы колдунью доставили в Лувр. Эти камеры слишком темные, да и спускаться мне туда больше не хочется, так что, мой дорогой Валуа, будь готов.
– И когда это случится, сир?
– Я дам тебе знать.
Король вскочил в седло и, в сопровождении эскорта, вернулся в Лувр. Когда он оказался один в своей спальне, то опустился в большое кресло, обхватил голову руками и прошептал:
– Слова этой колдуньи поразили меня в самое сердце. Здесь, в Лувре, есть женщина, которая мне изменяет!.. Женщина! И как же она мне изменяет?.. И кто эта женщина? О! Я хочу это знать, и я это узнаю!
Он с силой стукнул молоточком по столу. Появился слуга.
– Ступай в покои королевы и осведомись о ее здоровье, – сказал Людовик.
Четверть часа спустя слуга вернулся и промолвил:
– Королева, при которой пребывают принцессы Бланка и Жанна, крепко спит; жар ее оставил, и все идет к тому, что уже завтра она будет совершенно здорова.