К счастью, второй раз этот кошмар его не посетил, иначе Хорси вряд ли смог сохранить в целости свой рассудок.
Он передвинул одно из кресел, закрыв таким образом дыру в стене, но он знал, что дыра все равно существует, черная и глубокая, и в ней скрывается какая-то опасная тайна.
Подходил к концу третий месяц его пребывания в этой комнате, когда однажды утром он услышал шаги на лестнице. В комнату вошли, не постучавшись, двое мужчин; за ними, в сумраке лестничной площадки, Хорси заметил фигуру констебля.
— Я инспектор Хокинс, — сообщил один из вошедших. — Вы — Вильям Хорси, и я от имени Ее Величества пришел арестовать вас. Предупреждаю, что все, сказанное вами, может быть использовано против вас.
Во время первого же допроса Хорси узнал, что полицейский инспектор использовал дыру в стене для установки акустической трубки, благодаря которой он мог, находясь в соседней комнате, хорошо слышать все, что говорил Хорси, беседуя с самим собой.
В этих мрачных монологах Хорси неизменно возвращался к рассказу о том, как он убил свою тетушку Бетси Боун и похитил ее сбережения.
Когда через три недели его повесили, закрыв лицо черной тканью, он не смог увидеть веревку, использованную палачом.
ОНА БЫЛА ТОЛСТОЙ И БЛЕСТЕЛА ОТ ГРЯЗИ И ЖИРА.
Опыт с Лоранс Найт
(L"expérience de Laurence Night)
Я предвидел, что гроза начнется с наступлением сумерек. День был очень жаркий, термометр около полудня показал 35 градусов. Над рекой клубились испарения, и отвратительный запах распространился по прилегающим к реке улицам.
Грозовые тучи надвигались с юга, образуя несколько отдельных вытянувшихся к северу клиньев.
Природа, если вам нравится так называть то, что является для кого-то Провидением, а для других — Неизвестным с прописной буквы «Н», как нельзя лучше служила мне. В то же время, не исключено, что какую-то роль в наших отношениях играли мои желания и моя воля. Грозы развили во мне некоторые способности, в том числе выработали во мне талант предвидения, суть которого я плохо понимал.
Можно сказать, что я обычно даже не думал о своей способности к предвидению и не пытался выяснить его причины.
Мне достаточно было знать окончательный эффект проявления этих способностей, которые я почувствовал в себе много лет назад. Так, в школе, на уроках физики, когда я сидел на электрической табуретке с включенной машиной Рамсдена[65], из меня можно было получить не жалкие небольшие искры, а яркие фиолетовые огни, касаясь которых мои одноклассники обжигали руки.
Подлинное понимание истины произошло позднее. Это случилось в лаборатории профессора Менде.
Шин, ассистент профессора, давал инструкции усталым голосом.
Толстяк, он сильно потел, так как в помещении с низким потолком было жарко, как в доменной печи.
Он старался держаться на расстоянии от студентов, так как с помощью горелки Бунзена разогревал содержимое реторт и колб с разными жидкостями.
Где-то вдали глухо ворчал гром, а на противоположной стороне улицы на концах громоотводов плясали огоньки Святого Эльма.
ebooksa