— Мне кажется или в лесу поют птицы?
Джеймс засмеялся.
— Парень, да у тебя музыкальный слух!
— Очень смешно, — процедил сквозь зубы Марк. — За пять дней или сколько я тут уже нахожусь, я не видел ни одного зверя. Видел только в вяленом виде, на тарелке!
— Когда у старины Рафаэля хорошее настроение, природа тоже радуется жизни, — громко сказал Рафаэль. — Птички поют, волки молчат, а лоси сами идут в капканы, освежёвывают себя и вялятся. Вот так живет лес, когда у меня хорошее настроение!
— А если серьезно? — спросил Марк.
— Мы сами не знаем, — ответил Джеймс. — Как будто все звери договариваются молчать в один день, а в другой устраивают оперные арии, соревнуясь между собой. Странно, но мы привыкли!
Они пробрались сквозь кустарники и вышли на лесную поляну Габриэля. Остатки дома печально смотрели на них, внушая противоречивые чувства.
— Прям Помпеи! — сказал Рафаэль и два раза хлопнул в ладоши. Удобный остановился и вопросительно посмотрел на него. — Джеймс, обязательно было сжигать дом?
— Ты сам сказал, сделать все что нужно, чтобы притащить этих двух, — Джеймс кивнул головой в сторону Марка.
— Сколько вас было? Семеро? И не смогли поймать двух котят? — Рафаэль подошел к руинам.
— Дель Айт оказался отчаянным сукиным сыном! Ты же знаешь, что он ветеран Кореи, а такие не дают потрогать себя голыми руками.
— Знаешь, почему он оказал такое сопротивление? — Рафаэль стоял спиной к Джеймсу. — Не потому, что он порезал сотню желторотых! В его жилах текла моя кровь, вот почему он порешил половину твоих людей.
Джеймс сделал саркастическую мину, но Рафаэль этого не увидел.
— Он положил четверых! Один — четверых! Ты слышишь? — Рафаэль повернулся к нему. — А моя дочь скрутила их обоих. Это тоже о чем-то говорит!
Марк видел, что Джеймсу уже надоело выслушивать унижения в свой адрес и горделивые слова Рафаэля о своих детях. Джеймс положил ружье на плечо и произнес:
— Может, зайдем туда? Посмотрим, что осталось?
— Что там может остаться? — сказал Марк. — Я вижу только целую гору угля и сажи.
— А тебя никто не спрашивает, — резко сказал Джеймс.
Марк заметил, что оружие только у Джеймса, по крайней мере, на виду. Рафаэль предусмотрел побег, зная, что он один ни за что не убежит. Слабоумный знает десять слов, Рафаэль идет, даже не думая об узнике, а у Джеймса винчестер всегда находится на плече. Будь Джесси на ногах, можно было бы подумать о побеге. Здоровяку и двум типам в балахонах ни за что за ними не угнаться! Все было бы прекрасно, но мешает «если бы».