— Найдем для него и запертое место. Есть у нас каземат в нижнем этаже…
— Есть?
— Да… Никто там еще не сиживал, не приходилось живьем брать их начальников. Пусть обновит…
— Это дело, — согласился Ермак Тимофеевич.
— Теперь отдохнуть дать малость людям да с Богом за Каменный пояс, — неуверенно сказал старик Строганов.
— Скор ты больно, Семен Аникич. Ребята-то не успели и воздохнуть хорошенько, оглядеться! — раздражительно сказал Ермак.
— Я и не говорю, что это так наспех было… Повременить можно.
— Известно повременить не можно, а должно… Ты бы, Семен Аникич, хоть угощенье бы какое ни на есть людям сделал да Ивана Ивановича бы наградил, чем посылать их сейчас из огня да в полымя. Не узнаю я тебя, с чего бы ты так сменился…
— Тут сменишься… Голова кругом идет.
— С чего бы это?
— Да с тобой и с Аксюшей, — нехотя отвечал Семен Иоаникиевич. — Это ты, добрый молодец, правильно, — виноват, запамятовал… Строгановы никогда не были неблагодарными, — переменил он разговор…
— Я не к тому и говорю…
— Все это будет сделано. Если я торопил поход, так для тебя только. Ты в поход, а я сейчас с нарочным царю челобитную… Скорей пошлем, скорей и ответ получим.
— Так-то так, только ты опять, Семен Аникич, запамятовал…
— Что еще запамятовал?
— О родной твоей племяннице…
— Невдомек мне слова твои.
— А домекнуться бы надобно… В жмурки-то нам с тобой, Семен Аникич, чай, играть нечего…
Ермак остановился и вопросительно посмотрел на старика Строганова.
— Вестимо, нечего. О чем же речь-то?