— Убит… Это тот самый и был, который хотел поджечь хворост под острогом, да я подоспел и схватил его за шиворот…
— Он был уже около острога?.. — с любопытством спросил Строганов.
— Да. Один был подослан, остальные версты за две в лощине скрывались. Как только бы острог загорелся, они по этому знаку двинулись бы на усадьбу… Мне под ножом все это татарин и рассказал… Мы его прикончили и двинулись на нехристей. Случай спас…
— Действительно, Божий перст…
— Никогда я не выхожу к ночи из избы, а тут что-то потянуло…
Ермак Тимофеевич, конечно, не сказал, что именно потянуло его в эту ночь к хоромам Строгановых.
— А где же ваша полонянка? — спросил Семен Иоаникиевич.
— Да в поселке у нас пока.
— Пришли ее во двор, место найдется и работу дадим. Я прикажу…
— Это ладней будет, а то на что нам, в казацком быту, да баба, — сказал Ермак.
Наступило молчание. Ермак Тимофеевич приподнялся было с лавки, но Семен Иоаникиевич остановил его:
— Постой, Ермак Тимофеевич, дело у меня к тебе есть…
— Твой слуга, Семен Аникич… Что прикажешь?
— Просить тебя хочу.
— Это все едино… Что такое?
— Да насчет племянницы…
— Все недужится?
— Совсем извелась девка… Ни Антиповна, ни я ума не приложим, что с нею приключилось.
— Огневица, может?
— Нет, не горит и зноба нет.