Ветер богов

– Точно не знаю. Одни говорят: чуть было не пристрелил своего командира, другие – что пытался дезертировать. А может, то и другое. История в общем темная, а копаться в прошлом наших курсантов здесь не принято. Это уже, как вы, унтерштурмфюрер, понимаете, ни к чему. Будущее их известно.

– Позвольте, так он был обер-лейтенантом? – не вовремя всполошилась Фройнштаг. – Но ведь фамилия того обер-лейтенанта, которого я немного знала…

– Вполне может быть. Райс, кажется, поступил к нам под другим именем. Заявив, что тот человек, с его настоящим именем, «расстрелян» по приговору суда.

– Как это понимать?

– В том смысле, что он уже как бы попрощался со своим прошлым и оставшуюся жизнь проживает под вымышленным именем.

– У вас так принято?

– У нас – нет. А вот японские камикадзе прибегают к этому, чтобы предстать перед Всевышним избранником его с младенческой чистотой души. Здесь в ходу брошюры о камикадзе. Это наши духовные учителя.

– Тогда, может быть, вы могли бы узнать его настоящую фамилию?

– Пытаюсь вспомнить.

– Лучше спросите у него самого.

– Вряд ли он захочет называть себя, понимая, что это интересует вас, Фройнштаг.

Лилию эта его уверенность неприятно задела, однако она сдержалась.

– Не может быть, чтобы в вашем военно-морском морге никто не знал его настоящего имени.

– Вы правы. Я – на несколько минут.

Заметив, что Фройнштаг избавилась от своего кавалера, Скорцени потянулся к ней через стол с бокалом вина. – За женщин-камикадзе, которые погибают, доверяясь своим страстям.

– Не кощунствуйте, Скорцени.

– А по-моему, очень мудрый тост, – пришла ему на помощь сухопарая дама адмирала Хейе – чопорная, строгая, словно английская гувернантка в доме немецкого пастора. Пергаментность ее лица, как и шелушащуюся суховатость губ, уже не способна была скрывать никакая косметика.

«Было бы не удивительно видеть здесь эту даму, если бы она слыла женой адмирала. Но преподносить ее обществу как „даму сердца“»… – мысленно посочувствовала Лилия огрубевшему в морских походах Хейе.

– Когда в доме повешенного восхваляют прочность веревки, это тоже кому-то может показаться удачным тостом.

Дама адмирала оскорбленно поджала губы и демонстративно переключила свое внимание на партнера.