– Вот так… – сказал этот кто-то голосом Григория. – Вот так, мои хорошие.
Он задраил люк парового котла, на негнущихся ногах поднялся по винтовой лестнице, перешагивая местами прогнившие деревянные ступени, а потом долго и очень внимательно осматривал площадку на самом верху. В заколоченные досками бойницы свет проникал едва-едва, а вот холод пробирался запросто. Не потому ли на деревянном настиле лежало серое армейское одеяло? Здесь, в башне, кроме мертвых девочек держали кого-то еще. Живого! Разумеется, живого. Потому что мертвым не нужна вода, превратившаяся в лед на дне алюминиевой кружки. Потому что мертвым незачем вырезать на прогнившей доске засечки, отмечая число проведенных в заточении дней. Засечек было много. Григорий насчитал больше сорока, а потом сбился со счета, но несколько последних были словно бы особняком, как будто, сделала их уже другая рука. Эти Григорий пересчитал с особой тщательностью, по каждой провел пальцем, чтобы почувствовать, убедиться, что это не обман зрения.
Все получалось. По одной насечке на каждый день, с того момента, как пропал Митяй… Значит, был он здесь, еще недавно был! Григорий вспомнил, с кем он здесь был, и волосы на загривке снова зашевелились. Его живой сын и три мертвых девочки. Может быть не до конца мертвые… Но думать сейчас нужно о другом. Митяя нет в башне, и в том чертовом паровом котле его тоже нет, а это значит, что есть еще надежда, что он все еще жив. И насечек столько, что сразу понятно, что чудовище, рыщущее по лощине, – это не его сын.
– Я найду, – сказал Григорий шепотом. – Слышь, Митька, я тебя найду!
Ответом ему стал лишь шорох кожистых крыльев, летучие твари все никак не могли успокоиться.
Ольга шла к дому, когда увидела решительно шагающего в сторону ворот фон Клейста, на плече у него висел автомат, а рядом трусили все три его пса. Выходит, не соврал Григорий про охоту. Выходит, фон Клейст и в самом деле решил в одиночку изловить ту тварь. На взгляд Ольги, это был в равной степени бесстрашный и безумный поступок, но что-то подсказывало ей, что немец прекрасно понимает все риски.
Она отступила в тень дома до того, как фон Клейст успел ее заметить. Сейчас, когда в усадьбе царит легкая паника, самое время заняться поисками. Пойди туда, не знаю, куда… Найди то, не знаю, что…
Что же натворила баба Гарпина, заставив ее забыть самое важное? Какой смысл помнить, что ты владеешь ключами от ящика Пандоры, но не понимать, что это за ящик, и где его искать?!
Ящик… Все-таки нужно проверить один. Тот, что в сарае. В таких перевозят произведения искусства или дорогую мебель. Или снаряды… В таких можно перевозить все, что угодно, но она должна убедиться.
Григория в сарае ожидаемо не оказалось. Ольга подозревала, что и в оранжерее его сейчас тоже нет. Тем лучше, никто не станет путаться под ногами, никто не станет ей мешать.
Ящик стоял там же, где и раньше – в дальнем углу сарая. Она попыталась сдвинуть его с места, но у нее ничего не получилось, таким тяжелым он был. И навесной замок просто так не открыть. Если попробовать сбить, то потом могут возникнуть ненужные подозрения, а вскрывать такие замки умеет только…
– …Тетя Оля! – послышался за ее спиной сиплый голос.
– Григорий, прекрати меня пугать, – сказала Ольга, не оборачиваясь.
– Вы должны мне помочь! – Григорий взял ее за руку, крепко сжал. Даже сквозь толстую ткань пальто она почувствовала, какие ледяные у него руки.
– Что случилось? – Ольга обернулась, посмотрела на Григория снизу вверх. Он был смертельно бледен, от недавней его бесшабашности не осталось и следа. Что-то и в самом деле случилось. Что-то очень страшное. – Митя?… – спросила она шепотом.
– Я нашел место, где его держали. Это водонапорная башня.
– Держали? – Сердце Ольги, которое только-только начало успокаиваться, снова кинулось вскачь. – Его больше…
– Я не знаю! – Оборвал ее Григорий с таким отчаянием в голосе, что стало совсем уж жутко. – Я не нашел его самого, но я нашел… – Он замолчал, сжал ее руку с такой силой, что сделалось больно.
Ольга осталась стоять неподвижно. Ничего, она потерпит, если ему так легче.
– Кого ты нашел, Гриня? – спросила она мягко.