– Привезли и посадили на цепь в том погребе. – Григорий уже сам продолжил мысль Ольги.
– Да. А Гюнтер за ним присматривал. Я думаю, и кормил.
– Чем? – Голос Григория дрогнул.
– Ты был там? – спросила Ольга, уже заранее зная ответ.
– Был.
– Чуял, чем там пахло? Тварь питалась… – Она сделала глубокий вдох, а потом решительно продолжила: – Людьми она питалась, Гриня. Кровью, плотью.
Григорий смертельно побледнел. Он знал, что Ольга говорит правду, но не хотел ей верить. Но он должен быть готов. И будет лучше, если подготовит его именно она, Ольга.
– Пока ты не нашел тело своего сына, мы будем считать, что Митя жив. И мы будем его искать. Я помогу тебе с этим. Слышишь ты меня, Григорий?
Он ничего не ответил, лишь крепко зажмурился. Ольгу он больше не боялся.
– Я думаю, тварь вырвалась из-под контроля. Наверное, Гюнтер не доглядел. Не знаю, но она вырвалась.
– Что оно такое? – спросил Григорий. – Тетя Оля, скажите мне? Оно такое же неживое, как была моя Зося? Еще один упырь, которого эти фашистские гады привезли к нам, как дикого зверя?!
– Тише, – сказала Ольга успокаивающе. – Я не знаю, что это за существо.
– Зато я знаю, кто точно знает. – Лицо Григория потемнело, рукоять топора он сжал с такой силой, что та, кажется, затрещала. – И он мне точно расскажет.
– Обещай мне, – прошептала Ольга, оглядываясь, – обещай мне, что не сунешься к фон Клейсту, не переговорив со мной.
– Почему?
Почему? Хороший вопрос.
– Хотя бы потому, что фон Клейст, кажется, не боится это… существо. А кто может не бояться чудовища, Гриня?
– Тот, кто сам страшнее любого чудовища.
Ольга удовлетворенно кивнула. Самое важное он понял. Ей бы тоже понять. Вопросов не стало меньше. Наоборот, вопросов стало только больше. А ниточки, все кровавые ниточки – и от водонапорной башни, и от погреба, и от Гремучей лощины – вели к дому. И где-то в доме находилось то, что Ольге было необходимо найти.
– Это нужно закрыть. – Ольга посмотрела на ящик, и Григорий вытащил из кармана отмычки. Управился быстро, руки его больше не дрожали.