Познавший правила

— Извини, малыш! — ответил я. — Сначала дело — потом вкусности.

Животное тяжко вздохнуло, всем видом показывая, что лучше вкусности до дела, вкусности во время дела, да и после — он тоже не откажется.

— Занимаем ворота! — приказал я. — Нож, Эр-нори — левые, Хмур и Лысый — правые. Пузо и Одноглазый — ваши по центру! Кри-ана, как они займут позиции — будите нежить! Ша-арми и Хохо — прикрывайте! Пятнашка!.. Ну ты и сама знаешь…

Девушки уже готовили временный госпиталь. По плану Та-ина мы должны были втянуться внутрь города, постепенно вычищая руины. Этот план был хорош, если бы нам предстояло встретиться с аори. Но в случае с нежитью — это было чистым самоубийством. Нежить всегда шла плотной толпой и лезла на врага друг у друга по головам. Поэтому рассчитывать, что одинокий десяток сумеет отбиться самостоятельно — не стоило. Та-ину я говорить об этом не стал, пускай сам догадывается. Времени у него будет предостаточно, пока он заперт в своей каюте.

Восемь мест — вот сколько точек нам предстояло посетить, и три из них надо было вычистить и обезопасить. Все точки были расположены на островах. С архивами наш шпион, оказывается, всё же работал, выискивая крупицы знаний про эти места. Четыре торговых города, три форта и один храмовый комплекс. Везде были древние руины, которые можно было использовать — и везде был доступ к лесу и воде. Ненари задумал такое, что от размаха захватывало дух.

Тем временем бойцы расположились на своих местах, готовясь к предстоящей бойне. Разведчики вернулись и теперь стояли поблизости от меня. Кри-ана и её подчиненный, забравшись на стену, готовились разбудить мудростями нежить. И вот в городских руинах вспыхнуло, повалил дым, загрохотали камни — а потом наступила тишина. Только десяток столбов чёрного дыма тянулся к свинцовым тучам, низко нависавшим над землей.

Бойцы Кри-аны покинули стену и распределились по отрядам, защищающим ворота. Потянулось тягостное ожидание. Наконец, в створе левых ворот завязалась потасовка. Отбежавший в сторону Кирри вернулся, сообщив:

— Трупни пришли. Сейчас понабегут остальные.

Прошло пять минут — и вот уже на левых воротах завязался бой с низшей нежитью, пытавшейся выбраться из города. А ещё через полчаса от каждой из трёх групп сообщили, что среди руин скапливается нежить.

— Кирри, пошли своих в стороны! — приказал я. — Если попытаются вылезти из города в других местах и подобраться с флангов — нужно предупредить, чтобы мы успели отойти.

Тем временем нежить, наконец, решилась идти в бой. Когда-то встреча с таким количеством противников повергла бы в ужас и меня, и любого члена отряда, но те времена давно прошли. Я не просто так регулярно гонял своих бойцов на тренировках, и не просто так они учили мудрость. В створах ворот образовалась мешанина из тел неживых, пытавшихся пробиться сквозь мудрые щиты. Те, кому это удавалось, получал мечом или копьём — и падал на землю.

Из глубины руин иногда прилетали мудрости. Неудобство они доставляли, но повлиять на ход сражения не могли. Медленно и неуклонно горы «дважды» трупов продолжали расти, перегораживая выходы из города. Часть неживых начала высыпаться под ноги бойцов — и покрыла ковром пространство перед воротами. Теперь моим подчинённым приходилось буквально стоять на телах поверженных врагов. Потянулись первые раненые. Как обычно, большинство возвращалось после перевязки, но некоторых оставляли на лечение. Я собирался уже направиться к Пятнашке, когда и слева, и справа появились посланные на проверку разведчики.

Дав приказ отступать, я остановился, оценивая обстановку. В воротах загорелось сразу несколько огненных стен, прорваться через которые пока не получалось. Пятнашка и раненые перемещались по пирсу в сторону «Улитки», а десятки Хохо и Ша-арми стреляли в стороны, сдерживая самых шустрых нападающих. Шесть десятков спешно отступали к пирсу, а неживые уже начинали вырываться из ворот, завалив огонь своими телами.

— Малыш, надо сдержать неживых! — я повернулся к кавалю.

Я честно старался верить в то, что мне объяснял Ксарг. Я сам и когда-то подумал, что каваль понимает человеческую речь. Но когда тот чуть склонил рогатую голову, я даже слегка опешил. А животное глянуло на своих самок, взревело пару раз — и трусцой направилось к стене города. Самки же, после этого странного общения, разошлись в стороны. Я стоял и глазам поверить не мог. Бывшие животные вполне осознанно перекрыли доступы к пирсу с трёх сторон, готовясь встречать наступающую со всех сторон нежить.

Удар кавалей был страшен. Когда до нападающих оставалось шагов сто, самец резко разогнался, заревел — и просто врезался в толпу врагов, мотая головой, увенчанной многочисленными рогами. Это страшное оружие не давало к нему приблизиться, при этом просто разрывая на части низших, трупней и тупней. Каваль резко дал вправо и помчался вдоль стены, выкашивая первые ряды противника — а затем развернулся и помчался назад. В этот момент самки тоже взяли разгон и повторили действия своего вожака. Рогов у них было поменьше, выглядели они поизящнее, но менее смертоносными от этого не становились.

Когда я дал три свистка на отступление, руины построек, располагавшихся вдоль порта, были усеяны телами. Три каваля легко оторвались от противника и проскочили на пирс, где уже неспешно начали возвращаться на «Улитку». Только самец остался рядом со мной, тяжело дыша.

К этому времени бойцы уже втянулись на пирс, заполнив всё пространство, и приготовились встречать новых врагов. Нежить нахлынула на выставленные вперёд копья и споткнулась. Первые тела полетели на землю, замелькали мечи, засвистели стрелы с широким серповидным наконечником, а в плотной толпе нежити начал вспыхивать огонь. Над портом повис отвратительный смрад горелого мяса.

К вечеру вокруг пирса вырос вал из трупов врагов. Более сорока человек уже находились на лечении. Остальные красовались с белыми повязками на самых разных местах. И только в сумерках из своей норы выполз каратель со свитой. Он вышел из центральных ворот вместе с десятком мудорей и сотней невиданных многоногих тварей. Нежити вокруг ещё было достаточно, но всё это были лишь жалкие остатки армии, встретившей нас в самом начале.

Вышедшие на палубу Ксарг и Соксон о чём-то пошептались, а потом на карателя обрушились молнии, ледяные глыбы, воздушные волны и огненные сгустки. Высший неживой держался, даже не пытаясь отступить. Странные создания его больной фантазии устремились вперёд. Я снова поднёс к губам свисток и свистнул дважды, призывая нашу необычную кавалерию. Кавали спокойно прошли сквозь бойцов, подняв свои рога, опустили перед строем головы — и один за другим врубились в толпу нежити.