Познавший правила

— Думаю — да, — кивнул Кирри. — Была бы возможность — ушла бы в Дикие Земли, оставив здесь мертвяков. А она была заперта на острове. Может, плавать не умела, может, оказалась слишком глупа. Не знаю… Но остров пуст, только трава, пальмы и какие-то фруктовые деревья.

Вот так все наши приготовления и предосторожности оказались пустой тратой времени. Можно было бы с тем же успехом перевести на остров несколько разведчиков, всё осмотреть и вернуться на корабли. Тем не менее, у острова мы провели ещё несколько дней, пополняя припасы.

Фрукты оказались знакомы мудрецам, но я не запомнил названия. Их собрали сколько могли и погрузили на корабли. Кислая волокнистая мякоть, полная сока, отлично утоляла жажду и, по словам Ксарга, позволяла бороться с одной неприятной болячкой, от которой страдали моряки в долгих плаваниях. У нас, конечно, припасов было достаточно, но отказываться от найденных фруктов мы не стали.

И вновь мимо нас потянулся берег континента, забирая к востоку. За горным хребтом показалась каменистая пустыня с наносами ржавого песка. Пески Экватора — так назывались эти земли в древности. И такими они и остались в Диких Землях. Только теперь они полнились отвратительной жизнью: невиданные змеи, огромные насекомые — среди которых были как знакомые, так и незнакомые — а ещё пауки и многоногие твари.

Тропа Сангари жалась к берегу, и иногда местные чудища вылезали посмотреть на нас своими разнообразными глазами. Несколько раз какие-то огромные летающие твари с прозрачными крыльями и хитиновыми тельцами пытались добраться до кораблей, но сбивались на подлёте полиболами «Сагламада» и «Бернаси».

Чтобы проплыть мимо пустыни, понадобилось почти одиннадцать дней. Ветер переменился — теперь он дул с запада — и корабли шли медленнее, а пассажиры изнывали от скуки. Только матросам всегда было чем заняться. Жара стояла такая, что лишний раз шевелиться не хотелось. Стоило пройти несколько шагов по палубе, как тело покрывалось противным липким потом, невзирая на лёгкую одежду.

В середине одиннадцатого дня пути перед нами снова появилась цветастая и кричащая растительность неспокойной области. Берег забирал на восток всё больше, утягивая за собой Тропу Сангари. Ксарг и Ка-ра постоянно о чём-то обеспокоенно переговаривались, но меня в курс дела не вводили. И только когда стало понятно, что мы уже идём строго на восток, Ксарг объяснил причину своей тревоги. Он подошёл ко мне во время очередной прогулки с Пятнашкой по палубе и указал на нос корабля.

— Видите, как изменилась вода?

Я согласно кивнул. Вода изменила цвет с лазурного на тёмно-синий, глубокий и яркий.

— Это Сапфировое море, — пояснил Ксарг. — Водное пространство между двумя империями — Хенгон и Сангари. Тут появились первые государства людей в столь давние времена, что о них упоминали мельком даже во времена Империй. Это отсюда вышли все народы континента.

— Даже берингтоны, мастер? — удивился я.

— Говорят, что да, — подтвердил мудрец. — Но это доподлинно неизвестно. Мы боялись, что Тропа пойдёт вдоль берега и дальше, и тогда нам придётся потратить пару месяцев, чтобы проплыть весь этот путь. Но нет, она начинает забирать на юг всё больше. Однако мы посреди Диких Земель, и где-то там, впереди — Разлом, от которого идут трещины нашего мира.

— А что вообще известно про него, мастер? — спросила Пятнашка.

— Всё, что известно — скрыто, — Ксарг покачал головой. — Из того что можно рассказывать… Разве только, что возник он на полуострове Свани… И что осталось до него отсюда не так уж и много. Долгое время он был незаметен, а появление тварей хоть и удивляло, но и люди тогда были другие. Это сейчас мы понимаем, что неизвестные твари из ниоткуда не появляются. А тогда верили, что их и боги наслать могли в наказание. Точное время появления Раскола никто не знает. А ровно три тысячи лет назад, как считается, случился первый Прилив, захлестнувший город Керити… Через десять лет Свани стал первым осколком Диких Земель. А ещё через двести лет Дикие Земли почти накрыли весь континент.

— И как он выглядит, мастер? — поинтересовался я.

— А вот это мы скоро можем узнать, — мрачно заметил Ксарг. — Потому что раньше Тропа Сангари в Сапфировое море не заходила.

Через два дня я проснулся посреди ночи, не понимая, что меня разбудило. Я лежал в кровати — ощущая, как качается на волнах «Фифка», слушая, как скрипят деревянные конструкции и ровно дышит во сне Пятнашка. А потом на самой границе слуха или моего сознания послышался шёпот: «Жизнь… жизнь…».

Стараясь не разбудить любимую, я поднялся с кровати и тихо вышел из каюты. Ночью я редко выходил — всё равно разглядеть ничего было невозможно. Но в этот раз ясно было видно, что через окна в комнату льётся мягкий зеленоватый свет. Корабли всё больше и больше забирали к югу, следуя за Тропой Сангари, а берег оставался позади и вечером не был виден.

Теперь же он снова показался — слева по ходу движения судна. Каменистые утёсы в обрамлении зарослей неизвестных мне растений поднимались над водой белесыми пятнами. На вершине к небу устремлялись поистине исполинские деревья, а над их кронами бил в небо луч света… или не-света. Сразу сложно было разобрать.

«Жизнь… Мы дарим жизнь!».