Познавший правила

Вал тел они просто разметали во все стороны и — не обращая больше внимания на низших — устремились к странным созданиям карателя. Долго те не продержались: многоногие твари разлетались от ударов во все стороны. Каратель, глядя на уничтожение своих «гвардейцев», шипел, бормотал что-то, но отвлечься не мог — Соксон и Ксарг не давали ему даже шагу ступить. Мудори большей частью уже валялись на земле, не выдержав напора.

Ещё не успело совсем стемнеть, как битва было окончена. Одна из мудростей прорвала щиты карателя, и страшная нежить вспыхнула как сухая ветка. Этот огонь потушить он уже не смог. А как только не стало его самого, так и подчинённая нежить начала оседать не землю.

Весь следующий день мы собирали и жгли трупы. Тут нам снова помогли кавали. Из трюма «Улитки» достали невероятно длинные подводы, куда все тела и скидывали, а кавали дотаскивали подводы до места сожжения. Часть бойцов таскала брёвна от ближайшего леса, а остальные прочёсывали город.

Как оказалось, немало трупов нежити осталось лежать и там. Так что на полную зачистку было потрачено ещё два дня. Впрочем, спешить нам было некуда — шторм продолжался, и за волноломом море яростно билось о берег. За два дня самые целые покойники попытались подняться снова, но город покинуть не успели. Всех их обнаруживали — и добивали уже окончательно.

В трюмы кораблей сплошным потоком поступали трофеи, а перед пирсом росла гора из найденных в городе ценностей. Даже если я согласился на бесплатную зачистку будущих стоянок флота, это вовсе не означало, что личное обогащение отныне отошло на второй план. Конечно, далеко не все трофеи из нежити могли продержаться весь наш поход, но многие можно было привести в тот вид, который переживёт долгое хранение.

Большинство находок были металлическими — но немало было и золотых, и серебряных предметов. Наименее ценную добычу складывали в укромном месте, рассчитывая забрать на обратном пути. Наиболее ценные находки сразу отправляли на корабль. Постепенно раненые возвращались в строй, чему немало помогли как мази, так и мои умения.

Чтобы обезопасить город и его окрестности от нежити из глубины острова — все ворота и подходы к порту были завалены и перекрыты грубой каменной кладкой. Когда сюда прибудут ааори, тогда пусть и занимаются возведением укреплений. А пока в городе пусто — тварей и нежить он тоже интересовать не будет.

Через восемь дней стихия, наконец, успокоилась. Тучи пронеслись дальше в сторону континента, небо расчистилось, выглянуло яркое солнце и залило светом руины древнего города. Дул северо-западный ветер, но здесь, южнее Форта Ааори, началось уже жаркое лето, хотя на севере наверняка ещё шли дожди.

Корабли отвалили от берега, подняли паруса и медленно поползли к выходу из гавани. Сначала большие суда двигались медленно, но затем, повернувшись по ветру, пошли быстрее и выплыли в океан. Жизнь возвращалась в привычное русло. Мудрецы иногда выходили на палубу — проверить Тропу Сангари — а я засел на балконе своей каюты и иногда поднимался наверх. Та-ин всё так же сидел в своей каюте — его не запирали, ведь в море бежать некуда. А если захочет свести счёты с жизнью — это его право. Зато эра Зана стала выходить на палубу почаще — ей явно полегчало после приёма противоядия.

Остров с первой стоянкой для кораблей остался позади, а вперёди лежали неведомые земли, где людей не бывало с самого раскола. Вокруг становилось всё жарче и жарче, недалеко был экватор — и там, как мы надеялись, удастся узнать, что происходит вокруг места раскола.

Глава 37

Берег менялся с каждым новым днём. Заросли джунглей — то зелёные, то пестрящие всеми цветами радуги в неспокойных областях — сменились вековыми лесами. Корабли шли на немалом удалении от берега, и невозможно было разглядеть всех подробностей. Однако даже на большом расстоянии было заметно, что деревья просто огромны. Что-то подобное я видел, когда мы преследовали Брагота. Но там была небольшая роща, а здесь образовался сплошной ковёр гигантской растительности.

Иногда нам встречались каменистые пустыри с руинами, оплетёнными плющом, и заросшие папоротниками. Но увидеть их удавалось редко — чаще всего растительность всё-таки одерживала победу над человеческими поделками, полностью стирая следы существования древней империи.

Тропа Сангари восемь дней была пуста и широка. Ка-ра говорил, что мы идём в прибрежном неглубоком море, поэтому и путь такой удобный. На юге, судя по сохранившимся сведениям, должны были быть горы и цепочка островов, между которыми нам предстояло пройти. Некоторые матросы развлекались рыбалкой, вылавливая настолько невиданных обитателей морей, что даже мудрецы разводили реками, не в состоянии ответить на вопрос — как эти рыбы называются. И если в самом начале рыбалки была мысль использовать пойманное в пищу, то после первого дня от этих планов отказались. Мы-то, ааори, съедим и не поморщимся, если, конечно, рыба не будет ядовитой, а вот матросам рисковать не стоило.

По мере продвижения экспедиции на юг вокруг становилось всё теплее и теплее. Впрочем, тут уже больше подходило определение «удушающе жарко». Спасал только свежий морской ветер, иначе все участники экспедиции просто изжарились бы на солнце. По приказу Ка-ра над палубой растянули навесы, под которыми моряки и старались работать, спасаясь от палящих лучей.

На девятый день берег стал приближаться, а на горизонте показались вершины гор. Они были выше, чем Южные или Граничные, а их вершины были укрыты белоснежными шапками, которые не таяли даже в местной жаре. Тёмными ночами казалось, что они светятся от звёздного сияния, оставаясь единственным светлым пятном в ночи. А ещё через несколько дней засветилось и море.

В ту ночь, когда это заметили впервые, почти все высыпали на палубу, разглядывая невиданное зрелище. Но понять, что было источником света — не получилось. И только когда дно поднялось достаточно, через прозрачную воду стали видные огромные заросли шевелящихся от движения воды растений.

— Светящийся риф, — прокомментировал Ксарг. — Наверно, это он. Правда, мне казалось, что он должен быть южнее.

— Светящийся риф, мастер? — переспросил Ка-ра.

— Упоминается в нескольких трудах, — пояснил мудрец. — Когда-то считался одним из чудес света… Но когда доплыть до него стало невозможно — о нём, конечно, забыли.