Был и еще один случай, который мы удачно использовали для своей пользы. Через некоторое время нам позвонили и предупредили, что на судно должна приехать главный бухгалтер компании для проведения инвентаризации. Мы уже давно стояли на вахте по одному человеку, т. к. на судах все равно делать было нечего. Практически мы их только охраняли, но в компании это не должны были знать. Чтобы претендовать на повышение зарплаты, нужно было убедить руководство, что мы наоборот загружены работой.
В день приезда бухгалтера, на вахте был я. С самого утра я одел грязную робу и стал ждать ее прихода. Когда она пришла, я пригласил ее в кают-компанию, извинился, что не могу попить с ней чаю, т. к. очень много работы, и начал имитировать бурную деятельность. Я старался как можно больше шуметь и быть у нее на виду. Я имитировал разные аварийные ситуации и героически их устранял. Выключал освещение и вентиляцию, ссылаясь на поломки систем, и тут же самоотверженно их устранял. Включал и выключал сигнализацию, и целый день бегал по судну с самым большим гаечным ключом, который у нас был. Дождавшись ее ухода, я переоделся, принял душ, и включил телевизор. Я порядком устал, но бегал я не зря.
Наверно, на бухгалтера произвела впечатление моя «работа» и во время выплаты зарплаты, я получил почти в два раза больше. С учетом гостиничных доходов, зарабатывали мы неплохо, но все в нашем мире имеет конец. С наступлением холодов, электрических грелок уже не хватало, а судовой котел у нас не работал. Постепенно наши постояльцы разъехались, а скоро уволились и мы, найдя более достойную работу.
Рассказы об Арсентии Чушкове
Понимая, что мои суждения и оценки могут быть субъективны и, не желая незаслуженно обижать людей, о которых я упоминаю в своем рассказе, прошу считать имена людей и названия компаний вымышленными, образы — собирательными, а совпадения — случайными.
Во время работы на флоте жизнь сталкивает со многими людьми, но запоминаются самые яркие и самобытные. Одним из таких был Арсентий Юрьевич Чушков. Это был сухощавый человек небольшого роста далеко за 70. Основными его достоинствами были необычайная энергия и огромное самомнение, которое заменяло все другие профессиональные качества. У него был большой опыт работы на судах в качестве судоводителя, но знания безнадежно устарели, и, по хорошему, ему нужно было уйти с флота лет 15–20 назад. Над некоторыми его рассуждениями можно было бы посмеяться, если бы он не был генеральным директором. Конечно, генеральным директором его можно было назвать достаточно условно. Серьезных вопросов он не решал, но нес ответственность за все перед судовладельцем.
Такой зицпредседатель Фунт из романа «Золотой теленок» Ильфа и Петрова.
Он был человек яркий и неординарный. И, наверно, его надолго запомнят капитаны и механики, которым «посчастливилось» работать под его началом.
Я думаю, что Арсентий Юрьевич достоин стать героем моих рассказов.
Нужно сказать, что Арсентий Юрьевич, хоть и был человеком почтенного возраста, но старался казаться моложе, что само по себе и неплохо, если бы, в некоторых случаях, не выглядело нелепо. Все женщины, которые приходили в офис компании, будь то почтальон или бухгалтер из соседней фирмы, немедленно подвергались домогательствам Арсентия Юрьевича, с целью их поцеловать. Некоторые из них терялись, а некоторые откровенно пугались. Сам он, о чем он часто говорил, считал себя доминантным самцом, и очень этим гордился. Женщины нашей компании давно привыкли к его чудачествам, и старательно пытались избежать его поцелуев, но не всегда это получалось, Арсентий Юрьевич нападал неожиданно и стремительно. Офисная работа предполагает скучное сидение за компьютером целый день, но избыток энергии Арсентия Юрьевича искал выход и находил его в бесконечных разговорах и монологах, которые наш бухгалтер — Ольга Анатольевна называла «словесным поносом». Голос Арсентия Юрьевича безостановочно доносился из соседней комнаты, и было непонятно, когда же он работает. Но стоило ему замолчать, как появлялось ощущение тревоги, — «Уж не случилось ли чего». Он очень любил шутить, и, наверно считал себя хорошим рассказчиком, но, чаще всего он сам и смеялся над своими шутками. Однажды Ольга Анатольевна пожаловалась, что у нее болят ноги. «А вы их не слишком широко раздвигайте», — пошутил Арсентий Юрьевич. Шутка получилась двусмысленной и неуместной, особенно и потому что рядом был ее муж. Ольга Анатольевна мгновенно парировала, — «Ты следи за собой старый хорек». Она никогда не давала ему спуску, и он ее откровенно побаивался, прикрываясь фальшивым смешком. Как я уже говорил, Арсентий Юрьевич любил поговорить, и большинство тостов, на праздничных корпоративах, произносил он. Когда он произносил тост, то никогда нельзя было предугадать, чем он его закончит, наверно этого не знал и он сам.
Однажды, заканчивая очередной тост, он повернулся к офисному повару, и, неожиданно сказал, — «А вас Людмила Сергеевна, я так ни разу и не шпокнул», наверно имея в виду — не поцеловал. Люди нагнулись к тарелкам, не поднимая глаз. Каждый интерпретировал слово «шпокнул» по-своему, а Людмила Сергеевна растерялась, не зная то ли обидеться, то ли рассмеяться. Для Арсентия Юрьевича был не так важен результат разговора, как сам процесс. Когда он звонил на судно капитану, то разговор складывался примерно так: Сначала Арсентий Юрьевич начинал объяснять капитану прописные истины, которые тот отлично знал и сам. Если капитан говорил, что у него срочная швартовка или какое-нибудь другое неотложное дело, и он перезвонит позже, то Арсентий Юрьевич отвечал в том плане, что самое важное дело, это слушать его и не перебивать. Он искренне считал, что без его разговоров, капитаны не смогут ни швартоваться, ни оформлять документы, ни вообще работать. После 5 — 10 минут монолога Арсентия Юрьевича, капитан опять взрывался и уже кричал, что не может говорить сейчас. Некоторые более импульсивные кидали трубку. Арсентий Юрьевич немедленно набирал номер опять и доводил разговор до конца, искренне не понимая, что только мешает работе. Если же в швартовке из-за этого что-то шло не так, Арсентий Юрьевич тут же обвинял капитана, что тот его не дослушал и поэтому виноват только сам капитан. Поэтому не удивительно, что капитаны менялись довольно часто. Не каждый мог долго работать с Арсентием Юрьевичем. Я был свидетелем, как в офис пришел один капитан на собеседование к Арсентию Юрьевичу. Уже внешне капитан вызывал уважение — в форме, подтянутый, серьезный, с седыми висками. Он минут десять слушал, что говорил ему Чушков, а потом поднялся и сказал, — «Извините, но, пожалуй, работать у вас я не буду», и с достоинством ушел.
Вообще Арсентий Юрьевич искренне считал, что работает только он один.
Он часто спрашивал сотрудников офиса, — «Вы ведь знаете, что на судне никто не работает?», и сотрудники уклончиво кивали, не желая спорить с генеральным директором. Таким я помню Арсентия Юрьевича по работе в офисе. В следующих рассказах я напишу каким я помню его на флоте.
Однажды, в самом начале нашей совместной работы, мы поехали с Арсентием Юрьевичем в командировку, на один из буксиров. В дальнейшем, я старательно избегал совместных поездок. Я заранее позвонил капитану буксира и предупредил его о моем приезде. «Да, конечно, мы вас встретим. А вы будете один?», — как-то с опаской спросил капитан. «Нет, вместе с Арсентием Юрьевичем», — ответил я. Повисло тягостное молчание. «Хорошо, мы вас встретим», — упавшим голосом сказал капитан. Уже в самолете я понял, что не нужно было брать места рядом. Арсентий Юрьевич сидел у иллюминатора, а я ближе к проходу. Арсентий Юрьевич без конца то выходил в туалет, и мне приходилось вставать, то громко и бесцеремонно флиртовал со стюардессой (если бы он был к ней ближе, то, наверняка, попытался бы ее поцеловать), то нагибался к соседям впереди, чтобы попросить газету, то поворачивался к соседям сзади, рассказать анекдот. Сидеть спокойно он не мог. Моя надежда спокойно собраться с мыслями перед первым посещением буксира, растаяла как дым. Из самолета я вышел уже немножко измочаленный. На буксир мы приехали ближе к вечеру. В ходовой рубке нас ждали капитан и старший механик. Арсентий Юрьевич, только успев поздороваться, взял судовой журнал и другие судовые документы и сразу стал распекать капитана за неправильное ведение документации. «Но Арсентий Юрьевич, я делаю, как вы сказали в прошлый раз», — попытался оправдаться капитан. «Я не мог такого сказать», — отрезал Арсентий Юрьевич. «А вы слушайте и не пререкайтесь». Я хотел спуститься в машинное отделение со старшим механиком, но Арсентий Юрьевич сказал, — «Старший механик не уходите, у меня к вам есть вопросы». Стармех — «Арсентий Юрьевич мне нужно делать тех. уход двигателю». А.Ю — «Делать будете позже» Стар. мех — «Когда?» А.Ю. — «Хоть ночью. Вы и так ничего не делаете». Слушать все это было неприятно, особенно в первый приезд на судно. Но дальше стало еще интересней. «Вы составили список необходимого снабжения?», — спросил Арсентий Юрьевич стармеха. «Мы его отправили вам еще два месяца назад, но вы так ничего и не поставили», — ответил стармех. Он достал список требуемого снабжения и передал его Арсентию Юрьевичу. Я посмотрел список. Он состоял примерно из тридцати пунктов. Ничего необычного: инструменты и расходные материалы, обычная судовая заявка. «Вы согласны», — спросил Асентий Юрьевич меня. «Да», — ответил я. «Тогда подпишите». Я почувствовал какой-то подвох, но подписал. «А теперь разберем список по пунктам», — как-то торжественно сказал Арсентий Юрьевич.
Первым пунктом были ножовочные полотна. Самые обычные ножовочные полотна, которые всегда должны быть в запасе. В заявке было указано — две пачки. «А почему именно две пачки, а не одна или три? Сколько вы используете ножовочных полотен в день? Как часто они ломаются? И почему они ломаются?». «Арсентий Юрьевич, да это копейки, полотна всегда нужны». Лучше бы я не спорил. Арсентий Юрьевич тут же прочитал лекцию о том, что все снабженцы идиоты, и им нужно составлять заявки очень подробно. Обсуждение первого пункта заняло минут 40. Кончилось тем, что стармех сделал очень подробный чертеж ножовочного полотна, с расстояниями между отверстиями под крепление, высокой и наклоном зубьев, материалом, из которого изготовлены полотна и еще кучей разной информации. Арсентий Юрьевич был очень доволен. Попахивало маразмом. Я понял почему капитан и стармех так боялись приезда Арсентия Юрьевича на буксир. Представил, как будут смеяться снабженцы, получив заявку. И каким идиотом должен чувствовать себя старший механик. Ножовочные полотна я купил в магазине и, тайком от Арсентия Юрьевича передал стармеху.
На счастье Арсентия Юрьевича у него появился очень грамотный заместитель, который взял всю штурманскую работу по организации и координации флота на себя.
Наверно судовладелец не вполне доверял Арсентию Юрьевичу. Чтобы удержаться на своем месте и подтвердить в глазах судовладельца свою востребованность, Арсентий Юрьевич не нашел ничего лучшего, как переключиться, к несчастью для механиков, на решение технических вопросов. К сожалению, его знания были на уровне замены масла в двигателе его машины, зато с избытком было юного задора и пролетарского напора. Я забыл сказать, что когда-то Арсентий Юрьевич был депутатом местного уровня в каком то небольшом городе, где и отточил умение побеждать в словесных баталиях. Спорить с ним было абсолютно бесполезно, так как любой спор он рассматривал как попытку подрыва своего авторитета, и отстоять свою точку зрения было для него принципиально важно. Может быть, в прошлой жизни, Арсентий Юрьевич был знаменитым ритором, и умение уничтожать оппонента в споре передалось ему на генном уровне. Его жажда спорить всегда перевешивала его технические знания, поэтому он не любил давать письменные приказы по техническим вопросам, т. к. от устных приказов всегда можно было отказаться. Но, если он и давал письменные указания, то они были сделаны настолько расплывчато и не корректно, что от них можно было отказаться также легко, как и от устных. Когда Арсентий Юрьевич спускался с машинное отделение на судне, то главной задачей старшего механика было уследить за всеми манипуляциями Арсентия Юрьевича, и, по возможности незаметно, вернуть все в прежнее состояние. Посещение машинного отделения Арсентием Юрьевичем происходило примерно так: А.Ю. шел впереди и крутил маховики на трубопроводах, открывал или закрывал краны, дергал ручки и нажимал кнопки на судовых системах, а старший механик шел сзади, и незаметно возвращал все в прежнее состояние.
Для того, чтобы показать свое неоспоримое превосходство А.Ю. часто пользовался проверенным приемом: Вечером дома он находил в интернете какой-нибудь очень сложный и каверзный вопрос, дотошно штудировал его, запоминая наизусть, но не понимая вопрос по сути, и на следующее утро, подождав когда в офисе будет побольше народу, как бы невзначай задавал этот вопрос механику-наставнику. Ответить на такой вопрос сразу было очень сложно, но как раз это и нужно было А.Ю., он сразу же обвинял оппонента в незнании вопроса, и, с торжеством в голосе говорил, — «Почему же я судоводитель это знаю, а вы механик — не знаете?». В глазах не посвященных А.Ю. мгновенно утверждался как полиглот, но большинство знали истинные знания А.Ю. и только снисходительно посмеивались. Однажды механики решили подшутить над А.Ю. и отыскали в интернете подзабытый морской термин — вымбовка, и также, как-бы невзначай, спросили А.Ю. что же это такое? Было слышно, как А.Ю. отчаянно бьет по клавиатуре, чтобы отыскать незнакомое ему слово. Но то ли интернет у А.Ю. завис, то ли А.Ю. неправильно вбил слово, но ответить быстро на вопрос А.Ю. не смог. И тогда механик-наставник с неподдельным недоумением, и плохо скрытым злорадством, сказал, — «Как же так А.Ю. я механик знаю, что такое вымбовка, а вы судоводитель — нет. Чему же вы можете научить молодых штурманов, если не знаете таких простых вещей?». Потом мы долго и от души смеялись, а А.Ю. надолго перестал пользоваться этим приемом. Вымбовка (нидерл. windboom, от winden — «навивать» и boom — «дерево») — один из выемных деревянных или металлических рычагов, служащий на судах для ворочанья баллера ручного шпиля, стоячего ворота, навоя, бочки. Вставляется горизонтально в четырёхугольное гнездо (шпильгат) в головке ручного шпиля. В шпильгате вымбовка раскрепляется с помощью специального шпильболта. Иногда, для взаимного скрепления, вымбовки обносятся по концам специальным тросиком (верёвкой), носящим название шпильтрос или свистов.
Арсентий Юрьевич (в дальнейшем для удобства — А.Ю.) был замечателен не только гипертрофированной въедливостью и дотошностью, но и многими другими замечательными качествами. Его вулканическая энергия и самоуверенность, переходящая в самовлюбленность, заставляла его искать новые сферы деятельности для приложения своих сил. Самоуверенность, помноженная на непрофессионализм, сыграла с ним злую шутку. Все, чем бы он ни занимался, превращалось в фарс. Одно из поприщ, которое А.Ю. выбрал как сферу своей деятельности, стала экономия расходной части бюджета компании «Альфамарин». Бюджет любой компании складывается из доходов и расходов. Чем больше разница, тем успешнее компания. Не имея достаточных знаний, чтобы увеличить доходную часть А.Ю. приложил все силы, чтобы уменьшить расходную часть. С Ленинским размахом и комсомольским задором А.Ю. взялся за новую для себя сферу деятельности. Плоды его деятельности сразу почувствовали как в офисе, так и на судах. Подменяя собой бухгалтерию, А.Ю. стал проверять командировочные расходы сотрудников: он скрупулезно следил за расходами на питание и расходами на общественный транспорт, распекая за слишком частые поездки, узнавал, куда сотрудник ездил и с какой целью, сверяя с какими-то своими записями. Все это он старался делать в присутствии судовладельца, при этом искоса поглядывая на него, чтобы удостовериться, что судовладелец оценил его рвение и рачительность. Доходило до абсурда. Место стоянки судов компании «Альфамарин» было расположено в труднодоступном месте, куда можно было добраться только на такси. А.Ю. лично нашел самого дешевого частника, на древней «колымаге», и в приказном порядке заставил сотрудников, ехавших в командировку, пользоваться только этой «колымагой».
Колымага скрипела и чадила. Никогда нельзя было быть уверенным, что ты сможешь благополучно доехать до судна. Но этого оказалось мало, и А.Ю. нашел дополнительный способ сэкономить даже на этой колымаге: А.Ю. договорился с водителем, чтобы тот не довозил командировочных до самого места, а высаживал их примерно в 1–2 км от места назначения. Это расстояние сотрудники шли пешком, проклиная и экономию А.Ю., и самого А.Ю. Однажды А.Ю., чтобы сэкономить на такси, заставил идти сотрудника, с тяжеленными сумками, от гостиницы пешком. Район, где находилась гостиница, был промышленным, и ближайшая остановка автобуса была в 1,5 км от гостиницы. Шел сильный дождь, и сотрудник, не имея возможности держать зонтик, так как руки были заняты, сильно промок, а А.Ю. шел рядом, держа зонтик над собой, и рассказывал о преимуществах здорового образа жизни. Пытливый ум А.Ю. искал новые способы экономии, и находил их: