Зов ааори

– Что другие? – хрипло спросил я.

– Шрам, больше нет выживших… – ответила мне Пятнашка, и вид у неё был подозрительно виноватый.

– Я… Я человек тридцать вылечил, как больше нет?.. – не понял я, удивлённо оглядываясь, но девушка была права.

Выжившие лежали теперь с одной стороны, а раненые, не дождавшиеся помощи – с другой. На меня виновато смотрели все девушки до единой. И я всё не мог взять в толк, чем вызван такой взгляд. А потом понял!..

Злость захлестнула меня с головой, и чтобы не начать буйствовать, я сцепил руки и уставился в каменистый пол пещеры. Я лечил в основном ветеранов отряда! Моя вечная слепота в отношениях между людьми сыграла злую шутку, и виноват в этом был только я. Я один. Приказав нести раненых, я не сказал, чтобы несли самых тяжёлых. Я просто сказал нести раненых. Все раны, нанесённые стражами, выглядели страшно, и никто не стал в спешке разбираться – какая опаснее. А каждый из моих ветеранов давно уже имел свою пару из девушек отряда… Вот мне и подтаскивали тех, кто был дорог больше всех – своих. И пока я поднимал на ноги тех, кому повезло обзавестись парой, остальные просто истекли кровью.

Меня не трогали – поняв, в каком я состоянии – и дали успокоиться. Чтобы снова взять себя в руки, мне потребовалось ещё несколько минут. Да, я ошибся. Но даже если бы я не ошибся – как было определить, какая из ран страшнее? Опасными были все. Девушки поступили очень расчётливо, очень понятно и очень обидно. Но, положа руку на сердце, а как бы я сам выбирал – кого лечить? Кого из тех трёх десятков ветеранов, которых я поставил на ноги, я променял бы на одного из новичков, имена которых не всегда помнил?

И злость ушла… Только в самой глубине души застыло смутное чувство вины за произошедшее. Чувство, которое сильнее всего станет потом – спустя годы. Если у меня будут, конечно, эти годы... Чувство вины, которое будет накатывать перед сном или тёмными вечерами – и ты раз за разом будешь переживать, вспоминать и думать: а можно ли было этого избежать, можно ли было спасти всех… Но всё это будет потом, когда здесь и сейчас нам перестанет грозить опасность.

Я закрыл глаза и принялся «чинить» самого себя. По сравнению со многими бойцами, я оказался почти и не пострадавшим. Может быть, мой организм быстро залечивал раны, а может, просто повезло. Так или иначе, через пять минут я снова был здоров и голоден.

– Тащите тех, кто выжил! Надо ставить их на ноги… – проговорил я. – И займитесь едой кто-нибудь!

Я не помнил, сколько возился. Не помнил, как ел и как пил. Я торопился вылечить бойцов до того момента, когда услышу Зов.

– Ну вот… Мы снова как в самом начале, Шрам! – со вздохом сказал Пузо, пристраиваясь рядом, когда я уже отдыхал. – Даже хуже…

– Твой десяток – да, – кивнул я.

Пузо, Суч, Толковый, Орун, Бука, Каваль, Волосатый, Дубина, Сундук и Ко-лан – все они были живы. Единственный десяток уцелел за те годы, что нам вместе приходилось путешествовать. В десятке Ножа остались только Рыба, Дельный, Та-бан и Ге-ори. У Хмура – Мастер, Ласт и Жесть. У Эр-нори выжили Надо, Солид и Злобный. У Лысого выжил только Гвоздь, а у Одноглазого – Ве-син, Та-ан и Коротышка. С Хохо остались Нетник, Та-пин и Эл-дор. С Ша-арми дошли Ка-мир, а с Кирри – Ин-ано, Нытик и Га-мари. Кри-ана всё так же вела за собой Молчка. Ну и, конечно, были живы наши девчонки. Всего семьдесят шесть человек, не считая эров и Скаса.

– Остальным не повезло… – я вздохнул. – Хмур, ты со своими – под командование Ножа. Копейщики, все объединяйтесь в десяток. Командует Эр-нори. Ша-арми с Кирри, забирайте всех своих и Хохо. Кри-ана – у тебя без изменений. Пятнашка, на тебе все девушки, сама эту ораву организовывай…

– Наших бы похоронить! – заметил Нож.

– Если есть силы – хороните, – кивнул я. – Берём всё самое необходимое. Продукты, запасную броню, оружие… Остальное – в огонь. Если не сможете похоронить, оставляем так.

Похоронить мы своих не смогли. Мудрости вокруг было столько, что хоть залейся, но после боя мало кто мог заставить себя плести. Мы сложили бойцов вдоль стены долины, оставляя им всё, что не могли унести с собой. Впереди был Брагот, а потом – последний страж. Пора было сделать последний шаг, и уже не важно – справимся мы или нет. Главное, что мы дойдём до конца… Туда, куда давно никто не заходил. И кто знает? Может быть, это поможет тем, кто остался в землях людей…

Глава 37

Проход изгибался, забирая на восток. Столб зелёного света становился всё ярче и больше. Теперь он заслонял собой всё, затапливая мир вокруг зеленью и резкими тенями. В глазах уже начинало рябить. Но всё было лучше, чем остаться без света. Я не спал уже третью ночь. А то, что была ночь, я понимал. Мои бойцы успели поспать, пока я занимался лечением. Глаза у меня стали красные, как сказала Пятнашка. Она думала, что я вымотался, но я не чувствовал усталости.

Неожиданно проход расширился в очередную долину — и там, в самом её центре, застыл Брагот.