Зов ааори

На юг мы выдвинулись всё так же – вдоль опушки Пущи. Хотя шли мы на этот раз медленнее, но всё же ежедневные марши были изнуряющими. Служи мы в пехоте – и такое перемещение было бы для нас привычным. Однако все ааори тренировались в чём угодно, кроме унылой ходьбы – этого нам и по жизни хватало. В результате любой поход после зимы оборачивался сбитыми в кровь ногами, изматывающей усталостью и недосыпом. Впрочем, все, кто принял участие в походе, уже втянулись и смирились.

Когда мы проходили место, где земли Линга некогда соприкасались с границей леса, я, наконец, сумел оглядеться. В погоне за восставшими было не до того, а вот теперь времени, сил и любопытства оказалось достаточно. За зиму изменённые растения сошли на нет, однако пока обычных трав на их месте выросло немного. Пройдёт ещё не один год, прежде чем растительность и животный мир здесь смогут восстановиться. Поравнявшись с телегой мудрецов, я решил начать давно запланированный разговор.

– Мастер, а что сейчас в Линге? – спросил я, начиная сильно издалека, но в полной уверенности, что Ксарга этим не проведёшь.

– Пусто там! – ответил мудрец. – Мы пока не успели начать восстановление. Но егеря несколько раз за зиму выезжали на разведку. Говорят, что в последний раз даже нежить была. Так что ааори там работы хватит.

– Откуда там нежить? Все, кто попал в малые миры – они же и погибли там, в малых мирах? – удивился я.

– А куда делись те, кто не попал? Как думаешь? – усмехнулся мудрец.

– Малые миры лишь…э… Маска! – добавил Соксон. – Они как будто скрыли реальность. Понимаешь, Шрам?

– Нет, – признался я.

– Ну, если проще… – снова взялся за объяснения Соксон. – Понимаешь, Линг оказался в некоем безвременье, на которое наслоилась вся конструкция из малых миров. В тот момент, когда они перестали существовать, реальный Линг снова появился в нашем мире. Причём, в том виде, в котором из него и исчез.

– Да… Как проще объяснить… Малые миры просто занимали его место, – кивнул Ксарг. – И когда Линг появился, на его улицах все ещё хватало трупов. И серых, и людей.

– Получается, что теперь по его улицам бродят толпы нежити? – понял я.

– Насчёт толп не уверен… – возразил Ксарг. – Большая часть, скорее всего, ушла в Пущу. Нежить же всегда старается собраться большими стаями. Чем больше стая – тем вернее появится некий лидер, даже если при этом часть неживых будет… Скажем так, окончательно поглощена.

– Почему нежить так себя ведёт? – не отставал я, хотя разговор явно ушёл в сторону от первоначальной цели.

– Над этим вопросом многие мудрецы бились, – усмехнулся Соксон. – Однако принятая в настоящее время среди мудрецов концепция говорит, что нежить – просто пограничное состояние между Дикими Землями и миром людей. Как бы сказать, переходный пояс…

– Это как? – я заинтересовался.

– Ну, понимаешь, изменённые не едят нормальных! – объяснил Ксарг.

– Ну а как же запасы, которые делали серые люди? – вспомнил я о забитых трупами амбарах во время нашествия.

– А! Это интересный момент! – усмехнулся мудрец. – Дело в том, что нежить всегда убивает нормальных людей и почти не трогает животных. Но при этом и люди, и животные становятся частью нежити.

– Ни разу не видел неживого кирри! – заметил я.

– И не увидишь! – объяснил мудрец. – Каким-то образом мёртвая плоть под воздействием нежизни собирается в обычных низших. Не важно, какое именно… гхм… мясо стало основой. Чем меньше кусок мяса, тем дольше до него добирается нежизнь. И тем больше её требуется, чтобы заставить этот кусок мяса что-то сделать.