- Говоришь, перед пропажей она в город ушла?
- Да, - вздохнул Руслав. – Я еще думал проводить её до опушки, но мы из-за чего-то сцепились с Васькой, и Яга ушла одна. Сказала, ей нашей компании и дома хватает.
- А как она выглядела, когда уходила? Расстроенной? Веселой?
- Скорее, веселой, - ответил Русик. – Прихорашивалась перед зеркалом, надела любимое платье, туфли на каблучке.
- Может, у неё в городе ухажер был?
- Она нам не рассказывала. Мы были для неё помощниками, а не друзьями, и личным Яга не делилась.
А я думал, наоборот. Ведь Васька и Руслав жили с бабулей не один год. Кому еще доверять?
- Хорошая она, Яга, - вдруг сказал Русик. – Добрая. Всем помочь пыталась, да только ей никто не помог.
Э, кажется, ворон готовится снова впасть в депрессию, поэтому я подхватил приятеля под локоть и потащил к ближайшему питейному заведению. Нет, не пить. Развлекаться. Учитывая послеобеденный час, народу внутри было много. На высоком табурете сидел парень с лютней в руках, перебирал струны.
- Не люблю классическую музыку, - сказал Русику.
- Так он и не классик. Так, залетный бард, - заявил тот. – Давай послушаем.
Пришлось согласиться, мы ведь пришли сюда из-за дурного настроения Руслава. Я надеялся на танцы, но придется довольствоваться пением. Стоит признать, пел бард неплохо. Я так и представлял его где-нибудь в переходе метро, в кругу благодарных слушателей. Но мне далеко было до ценителя музыки, а вот Руслав расчувствовался. Мне даже показалось, будто вместо ворона он превратился в статую: так и сидел, не шелохнувшись, а в глазах тоска-а-а. Жалко ворона, жалко. Вот только я не колдун, и чем ему помочь, понятия не имел. Раз уж моя бабка не справилась, куда мне? Остается только женить Руслава на Хельге. И будет им счастье. А если прибьют друг друга после свадьбы или снова заколдуют, так кто же им запретит?
Мне быстро стало скучно. Я заказал местное кушанье на пробу, и мне подали горшочек с тушеными ребрышками, на вкус восхитительными. Я уплетал их за обе щеки, запивал ядреным квасом, а Руслав всё слушал. Бард пустил по кругу шапку, и я бросил туда пару монет: от меня и Русика.
- Пойдем дальше? – спросил спутника.
- Да, пойдем. – Тот поднялся на ноги. Он выглядел еще более грустным, чем когда мы сюда пришли. Вот тебе и развеялись.
Снаружи, несмотря на лето, похолодало, набежали тучки. Погода стремительно портилась. Похоже, придется возвращаться домой, если не хотим промокнуть до нитки. Русик со мной согласился. Было заметно, что ворон не желает покидать город, но и выбора у нас не осталось, поэтому мы ускорили шаг. Однако дойти до опушки не успели: за спиной послышалась какая-то возня.
- Что там такое? – остановился я.
- Кажется, кого-то бьют, - глубокомысленно заметил Руслав и развернулся назад. Я поспешил за ним, и вскоре мы увидели пострадавшего и нападавших. Трое дюжих парней пытались скрутить беднягу-барда. Видимо, позарились на собранные монеты. Я только хотел вмешаться, как Руслав меня опередил.
- На музыку покушаться не позволю! – громогласно заявил ворон, махнул рукой, и черный вихрь поднял в воздух нападавших, а затем развесил по веткам деревьев, как белье на просушку. Затем подошел к барду и подал ему руку.
- Спасибо. – Тот поднялся на трясущиеся ноги и крепко пожал жилистую ладонь ворона. – Спасибо, добрый человек.