– Ты?..
– Я.
– Теперь ты лучше одет.
– Предпочитаю одеваться волчьей шерстью. Но для госпожи Статиры сделал исключение.
– У нас ещё остались собаки, – сообщил человек с разбитой щекой, – Проваливай, пока не спустили!
– Не спустишь.
– Собираешься их всех голыми руками порвать?
Лик заулыбался и показал акинак.
– Видишь, я не с голыми руками. А тебе спускать собак всё равно нельзя, и я это знаю.
– Можно, мальчик, можно.
– Было бы можно – спустил без разговоров.
– Я иду спрашивать разрешения у госпожи Статиры.
– С тем же успехом, – сказал Лик, – ты мог бы разговаривать с морем.
Ответа не было, только шаги удалялись. Лик развернулся на пятках и поискал взглядом рощу.
Отсюда она казалась маленькой, почти игрушечной. Лик усмехнулся и махнул рукой.
Сперва не произошло ничего. Лик даже заподозрил, что попал в сон, и стоит здесь не по-настоящему. А потом от рощи отделилась несколько крошечных фигурок, мучительно медленные на таком расстоянии, и Лик не смог сдержать улыбку.
Вот он, боевой путь. Сначала он служил. Потом выживал. Потом командовал обороной. Потом дрался в рукопашной.
А теперь командовал штурмом.
Когда Ихневмона позвали, он отмывал руки от крови.
Служанка-иберийка стояла у входа и взирала на него с лёгкой брезгливостью. Так аристократка смотрит на мальчишку с мясного ряда.