Глазами волка

22
18
20
22
24
26
28
30

– Что если с предками Палака были заключены договоры, то пусть он их покажет. С тех пор прошло много лет, появились новые колонии, и царства уже не там, где раньше.

– Значит, договоры, – усмехнулся Маэс. – И на чём он их писал – на бычьих шкурах?

– У вас, скифов…

– Не надо называть меня скифом!

– У вас, скифов, есть свои буквы, – как ни в чём ни бывало, повторил Килон, – Про невриев не знаю, поэтому и не говорю. Я ваши буквы читать не умею, но на нормальные они не похожи. А раз буквы есть, вы ими на чём-то писали ещё в глубокой древности. Вот.

Маэс тревожно задумался.

– Лик, прошу, поговори с ними ты, – наконец, сказал он.

– Зачем?

– Чтобы они не подумали, что я прячусь.

– Что мне отвечать, если у меня спросят, на кого им поставить? – спросил Лик.

– Пусть ставят на кого хотят.

Лик дожевал лепёшку и последовал за Килоном. Маэс остался сидеть у печки, мрачный, как гранитные скалы. Наверное, сам старый басилевс Фенонс не размышлял о судьбах города так напряжённо, как этот ликантроп, изгнанный из царства, где и так был чужим.

Чтобы отвлечься, Лик осведомился, куда пропал Ихневмон.

– Как всегда – выясняет!!

34

Стоило им отойти под другой навес, и взять ещё лепёшек, с сыром, луком и колбасками, – как они тут же оказались среди разговора.

Все, кто подошёл, были постарше. Лик опознал того самого стражника, что не желал пускать его в город. Ещё несколько бородатых лиц были похожи на те, что он видел за столом у Евдокса.

– Много вас, волков, в городе развелось, – заметил тот, что был стражником, – Кругом рыжие головы.

– Разные люди живут в городе, – как можно осторожней ответил Лик.

– Сегодня ночью посмотришь. Все рыжие придут, узнаешь, как вас много.

– Я так думаю, – сказал другой, сухонький и старый, с большим родимым пятном, прикрытым клочковатой бородой, – что сейчас по городам всяких невриев и прочих скифов намного больше, чем на их родине. За молодых воинов хорошо платят… кхе-кхе… как всегда перед большой войной.