— Вроде директора.
Ниу посмотрела на меня с удивлением. Я коротко пересказал ей, как нас с Тао застукал директор, и чем это всё закончилось. К концу рассказа Ниу уже забыла про обиду.
— Я запру дверь, — сказала она и решительно направилась к двери.
Из чего я заключил, что уходить она не собирается. Ну и смысл в такой тренировке?
Я подошёл к Вейжу.
— Готов? — спросил он.
— Вы о чём? — пожал я плечами. — Если она увидит…
— Полагаешь, она расскажет кому-то, кому не следует знать?
Я вздохнул. Как с маленьким ребёнком…
— Она — девушка. Сегодня она за меня жизнь отдаст, завтра обидится на что-нибудь — и побежит докладывать директору.
— Неужели ты дашь ей повод для обиды? — изумился Вейж.
Как он умудрился одной лишь интонацией намекнуть на Яню, я не понял. Но у него, чёрт подери, получилось.
— Вот я как раз об этом, — процедил я сквозь зубы и быстро взглянул в сторону второй половины зала. Ниу уже заперла дверь и теперь сидела на краешке силовой скамьи, скромно сложив руки на коленях.
— Я заметил, что ты больше любишь отдавать, чем принимать, — сказал Вейж. — Похвальное качество, но, мне кажется, оно вызвано не светом. Почему ты отгораживаешься от людей?
— Потому что однажды я сильно обжёгся на доверии. Теперь предпочитаю дуть на воду.
У Вейжа была чудовищная манера — кивать. Он кивал и кивал, сколько бы я ни говорил. А когда я останавливался — прекращал кивать.
— Доверие — твой страх, — вынес вердикт Вейж. — Из этого места ты не сможешь выйти, неся на сердце страх. Его придётся одолеть. Это станет частью твоего учения. Возможно — важнейшей частью.
— Да, раз уж зашла речь насчёт учения, — вздохнул я и поморщился, увидев, как Вейж опять начинает кивать. — Боюсь, что как только я выйду из лечебницы, всё прекратится. Я буду не в состоянии…
Я прекрасно понимал, что стоит мне выползти из-под крылышка Яню, как лафа с таблетками закончится. Воспитатели не дадут мне спуску, и таблетки придётся жрать. А потом — работать. С трясущимися руками, жаром, ознобом, тошнотой, зарабатывая предупреждения. И искать, отчаянно искать новый способ бежать.
Идея расправиться с директором манила своей простотой, но теперь, когда в голове прояснилось, я увидел все её слабые места. Да, безусловно, директор — мразь, которая заслуживает смерти. Но он ли моя цель, мой враг, память о котором вернулась практически полностью? В этом я не был уверен. К тому же напасть на него в том состоянии, в которое я прихожу под таблетками, попросту невозможно. Со мной ребёнок справится. Нет, надо бежать. Бежать, а потом уже — думать.