Мадам Эрнестина пожала худенькими плечами и, отстав от его руки, плотнее закуталась в кардиган.
— Так они сказали.
— Не может такого быть, чтобы полицейские запросто рассказывали штатским детали дела. Бельгиец, эй, за мной!
Хольму пришлось окликнуть пса, отставшего от них по причине особого интереса к фонарному столбу на перекрестке.
— Они и не рассказывали, они просто задавали вопросы и каждый, кто хотел, увидел в них ответы для себя.
— Вы, например.
— Например, я!
— Допустим. Допустим, что две подруги умерли, что же случилось с третьей?
— Вы не дали мне договорить, полковник, — мягко укорила француженка сопровождающего.
— Ах, простите. Продолжайте, пожалуйста, — совершил кивок головой Хольм.
— Самое главное — две подруги отравились ядом после очередных посиделок. Под подозрением третья и ее клубничный пирог, который она с такой любовью испекла для них.
— Третью арестовали?
— Разумеется, разве у полиции случается по-другому?
Хольм фыркнул, ему явно не был приятен этот булыжник, только что брошенный женской ручкой в огород правоохранительных органов.
— Что же вам не нравится?
— Очевидность, мой дорогой Хьюго! Очевидность! По-вашему, и по мнению достопочтенной полиции, третья подруга привязала к стулу остальных и запихивала в них яд? Одна из погибших умерла далеко не сразу, она отправилась домой. Так почему же, дама не сообщила об издевательствах над собой?
— А вы много думали над этим, Эрнестина. Что же. Выкладывайте остальные детали дела!
— Вижу, вы втянулись? — француженка весело подмигнула понравившемуся ей статному полковнику. — Хорошо. Я на время отмела оставшуюся в живых третью участницу вечера и приступила к разбору остальных жителей дома. На первом этаже, в остальных двух квартирах живут супруги…
Пожилая пара, увлеченно разговаривая, вошла в городской парк. Впереди них бежал рыжий шпиц, позади плелся меланхоличный бассет-хаунд, а над головами кричали голодные чайки. Туман, захвативший старый европейский город постепенно рассеивался, уступая место теплому дневному солнышку.
Глава 14