Отец обнял Алину, поцеловал в щеку.
– Не слушай мать. Я ей сейчас ликбез устрою. Буду про жизнь объяснять.
– Это тебе, старому, надо объяснять, что ни один мужик не стоит даже единственной слезиночки нашей дочери!
– Этот стоит, – очень тихо произнесла Алина.
– Что? – переспросила мать.
– Я ждала поддержки, мама. Мне так она была нужна! Я надеялась, что здесь, в этом доме… – Алина встала из-за стола. – Спасибо за обед. Мне пора!
Уже на пороге отец остановил ее.
– Ты говорила, у Александра есть дочь. Надо бы адрес поискать…
…Он обещал отвезти Мари Анже в аэропорт. Он едва не опоздал.
Когда Хабаров подъехал к гостинице, француженка стояла на тротуаре с кучей дорожных сумок и нервно поглядывала на часы.
– Саша! – радостно воскликнула она, сделав, как обычно, ударение на последнем слоге. – Я определенно полагала, что ты не приедешь. Мое настроение уже стало плохим.
– Я здесь!
– Саша, нам нужно ехать. Но прежде дай мне на память о себе что-нибудь. Мне это нужно. Мне важно…
Он поцеловал ее, долго, страстно.
– Нет! – высвободилась Мари. – Дай мне вещь, чтобы я держала ее в руках и помнила тебя.
– Нет у меня с собой ничего. Сейчас заедем в сувенирную лавку, купим тебе матрешку.
– Не хочу матрешку. Дай мне брелок от ключей, зажигалку, любую мелочь. Твою!
– Что за чушь?
– Обещай мне, что приедешь ко мне. Я устрою тебя в лучшем виде. Ты ни в чем не будешь знать отказа. Я найду тебе превосходную работу, дом. Обещай!
Хабаров отстранился.