Последних слов Бахматов уже не слышал. Он бежал к машине, крича на ходу, чтобы Осипов и Стрельцов поспешали тоже. Все трое почти разом уселись на сиденья, и «Чандлер», пыхнув гарью и зарычав, тронулся с места…
С такой скоростью американское авто ехало, верно, только на заре своей юности. А Бахматов все торопил и торопил водителя:
— Ну давай же, друг, давай…
Свернув на Шаболовку, немного сбавили скорость, мимо церкви Святой Живоначальной Троицы проехали еще медленнее, а к дому за номером двадцать шесть подъехали вообще словно нехотя и остановились рядом с воротами. Бахматов велел водителю ждать, первым вошел в дом, за ним — Осипов и Стрельцов.
В сенях им повстречался тот самый мальчишка лет двенадцати, которого видели в свой первый приход сюда Осипов и Стрельцов. Пацан, верно, собирался выйти во двор. Он посмотрел на милиционеров исподлобья и остановился.
— Родители дома? — тихо спросил его Бахматов.
Мальчишка кивнул.
— И отец дома? — снова спросил Леонид Лаврентьевич.
Мальчишка опять кивнул.
Бахматов посмотрел на Осипова и Стрельцова и решительно открыл дверь:
— День добрый, хозяева! Милиция…
Хозяин и хозяйка сидели за столом. На руках женщины был грудной ребенок. Он спал, а мужчина что-то негромко говорил женщине.
Когда милиционеры вошли, он сразу замолчал, и оба повернулись в их сторону: женщина посмотрела безучастно, а мужчина с любопытством, но спокойно. В комнате было чисто, ни следов борьбы, ни пятен крови…
— Мы по поводу самогоноварения, — кашлянув, произнес Леонид Лаврентьевич.
— Так вроде от вас приходили уже, — сказал Комаров.
— Да, но поступил сигнал… — быстро выкрутился Бахматов. — От соседей ваших. Говорят, выпиваете вы часто. Так что мы были просто вынуждены… отреагировать.
— Нашли кому верить, — пренебрежительно буркнул Василий. — Будто они сами не выпивают… Загляните как-нибудь в конце недели, вот тогда увидите, что к чему.
— Сейчас речь не о них, а о вас, — строго произнес Леонид Лаврентьевич. — Так вы выпиваете? Как часто?
— Ну, выпиваю, но не так чтобы часто. Так же, как и все. Праздники-то никто не отменял.
Женщина молчала, и, как ни пытался Бахматов встретиться с ней взглядом, у него не получалось.