— А я уже настроился на сотрудничество, — вздохнул доктор и грустно опустил плечи.
— На этот счёт не переживайте, сотрудничать вы будете, хотя бы ради лёгкой смерти.
— Смерть всегда одинакова, — философски заметил он, — а если она неизбежна, то разные мелочи, вроде мучений, ничего не изменят.
— Попробую вас разубедить, — я взял пассатижи, — мучения бывают разные, кроме того, зачем вам страдать? Внешники отнюдь не ваша родня.
— Разумеется, но… сколько людей, столько причин, — он кивнул мне, — начинайте.
И я начал. Оказалось, что этот невзрачный человек, наркоман, убийца, отнюдь не богатырской комплекции, превосходит всех, кого я пытал до этого. Он тоже орал, захлёбываясь криком, блеванул желчью себе на штаны, в какой-то момент обоссался, но при этом на все вопросы отвечал отказом. Через десять минут у него недоставало четырёх пальцев, уха, глаза, на спине был снят кусок кожи размером с тарелку, локтевой сустав раздроблен, ухо, которое осталось на месте, было обожжено изнутри, наконец, когда он в очередной раз потерял сознание, я предложил Бородину:
— Давай оставим его в живых.
— Серьёзно? Он ведь убийца.
— Все мы убийцы, а это уникальный человек.
— И что с ним делать?
— Отдашь мне после всего, я его увезу и брошу где-нибудь в дебрях. Выживет, если будет на то воля Улья.
— Хорошо.
Я взял ведро с водой и окатил пациента.
— Док, — я взял его за плечо и потряс, — мы тут посовещались и решили тебя в живых оставить.
Он удивлённо вперил в меня взор единственного глаза. Видимо понял, что не обманываем.
— Как это будет выглядеть?
— Сначала отвезём тебя на базу, там посидишь какое-то время в карцере, потом он, — командир кивнул на меня, — отвезёт тебя подальше. Не уверен, что проживёшь ты долго, но мы тебя не убьём.
— Живца дайте.
Бородин протянул ему флягу. Тот присосался к горлышку, выхлебав больше половины. Потом отдышался и допил остальное.
— Я подозреваю, вы хотите подловить внешников?