Кацухиро опустил глаза, позволяя взгляду остановиться на Ранникане.
– Оставь меня в покое.
– Как хочешь, – сказал Доромек. Он бросил пакет с хлебом рядом с Кацухиро и ушел. – Только не устраивайся слишком удобно! – крикнул он, будучи в отдалении. – С третьей линией уже покончено! Скоро мы будем отступать за вторую!
Кацухиро смотрел ему вслед, пока Доромек не ушёл. Когда он скрылся из виду, Кацухиро схватил Ранникана.
Перевернув товарища, солдат застонал. Мертвые всегда были тяжелее, чем он ожидал, а в его ослабленном состоянии перенос трупа был практически неосуществимой задачей.
Кацухиро встревожили открытые глаза Ранникана. Он обрадовался куда больше, чем следовало бы, когда повалил труп лицом в грязь, но то, что солдат увидел, было куда хуже.
Кацухиро застыл, уставившись на спину мертвого друга.
Смертельная рана, что унесла жизнь его товарища, была ожогом лазера, искусно нацеленным в спину прямо в сердце Ранникана.
ДВАДЦАТЬ ДВА
Кровавая охота
Цена славы
Недостойный сын
«Завоеватель», околоземная орбита Терры, 7-ое число, месяц Квартус
Одного присутствия Кхарна на мостике было достаточно, чтобы привести в ужас команду. Когда легионер только вошел, бойцы Лотары напряглись и крепче сжали свое оружие. Одних звуков неторопливых шагов, доносившихся с палубы, вполне хватало, чтобы офицеры съежились в страхе. Люди чувствовали запах крови, запекшейся на оружии воина, и вздрагивали в унисон со звоном цепей, прикованных к его доспехам.
Пусть смертные дрожат. Пусть они боятся.
Лотара Саррин тоже боялась центуриона, но у нее хотя бы хватало смелости встретиться с ним взглядом. Команда и корабль выглядели потрепанными: больше никто не занимался техническим обслуживанием помещений, и целые сектора командной палубы погрузились во тьму. Различные машины обнажили свои кабели и внутренности, повсюду стоял резкий запах крови. На заброшенных станциях лежал огромный слой пыли. Форма экипажа была грязной, а на мостике не хватало людей – постоянные убийства стерли их с лица земли.
Саррин тоже выглядела грязной и неопрятной: кровавый отпечаток, который она носила на своей униформе, терялся под сотней других пятен, но девушка, в отличии от своего корабля, сохранила остатки гордости.
Капитан с нетерпением ждала легионера, и когда Кхарн приблизился к ее командному трону, она встала, чтобы поговорить с воином.
– У нас возникла серьезная проблема, – сказала Лотара, когда легионер подошел к ней вплотную.
– Хн-н-н-н, – рыкнул Кхарн, судорожно сглотнув. Он с трудом перевел свое прерывистое дыхание в привычную для человека речь. – И что, теперь никаких приветствий, Лотара, никаких расспросов о моем здоровье? – голос центуриона походил на невнятное бормотание пьяницы. Он полностью сосредоточился, пытаясь сдержать свою жажду насилия. Чем дольше Пожиратели Миров находились на орбите, тем сильнее стучали Гвозди, и тем настойчивее становились их требования пролить кровь. Командование было неприятным и отвлекающим от более важных дел мероприятием. Воин должен сражаться и проливать кровь…