Охваченные жаждой крови, призывники Пуштун Наганды встали вместе с Кровавыми Ангелами и бросились вслед за воинами. Кацухиро бежал позади Астартес IX-ого Легиона, отстреливаясь и нанося удары штыком, в то время как Кровавый Ангел пробивал себе путь сквозь ряды смертных предателей кулаками – их было вполне достаточно, чтобы забить всю толпу. Болты же он приберег для своих братьев-еретиков.
– Примарх! Я вижу Хана! – закричал кто-то.
Отступники Хоруса на мгновение расступились, и Кацухиро увидел впереди строй воителей Гвардии Смерти. Над ними на груде трупов возвышался гигант в белом – еще один примарх, сам Боевой Ястреб.
Хан был совершенно непохож на своего брата, Сангвиния, несмотря на внешнее сходство в размерах: подобно Великому Ангелу, он был выкован высокими науками и утраченным мастерством. Как и Сангвиний, Ястреб в равной мере внушал Кацухиро страх и благоговение, но там, где властелин Девятого ассоциировался с чем-то более высоким и утонченными, нежели люди, таким образом вдохновляя человечество на новые свершения, Хан был существом-молнией, запертой в клетке. Он был яростью бури, закованной в человеческую форму. Там, где от Ангела исходило спокойствие и почти святая красота, Боевой Ястреб являл собою неугомонный ветер, который наполнял Кацухиро желанием устремиться вперед, прорваться сквозь ряды врага и гнать его прочь, никогда не останавливаясь, сомневаться во всем и все же познать, смеяться и жить полной жизнью в лучшие и худшие времена, а затем, наконец, встретить смерть с улыбкой и вызовом на лице…
– К Хану! К Хану! За Императора! – кричали Кровавые Ангелы.
Верные воины Империума снова помчались вперед. Ядовитый туман и водоворот битвы сокрыли дальнейшую судьбу Джагатай-Хана от Кацухиро.
Пронзив штыком горло человека, покрытого гноящимися язвами, призывник отбросил назад еще одно больное создание, выстрелив ему в грудь. Многие из врагов не имели никакой защиты от газа и умирали, сражаясь. Солдаты Имперской Армии из предыдущих волн высадок сменились безумцами с дикими глазами и выжженными на коже символами злобных религий. Здесь были люди самого низшего сорта: отбросы улья, мутанты, нелюди и прочие существа, занимавшие самую низкую нишу в имперском обществе. Кацухиро удивлялся, как кто-то вообще может отвернуться от Императора, но столкнувшись с ненавистью, которую он видел в глазах этих дикарей, призывник понял, что мечта об Империуме для некоторых была кошмаром.
Проклятые надвигались на них большими отрядами, образуя буфер между линией Гвардии Смерти и Кровавыми Ангелами. IX-ый Легион сражался с внушающей ужас свирепостью, но дорога была перекрыта независимо от того, сколько врагов они умертвили. Мир Кацухиро замкнулся в нескольких квадратных метрах, очерченных лицами врагов – время теперь измерялось не секундами, а убийствами. Он видел лишь едва различимый свет, пробивающийся сквозь газ, когда Кровавые Ангелы проревели имя своего примарха – «Сангвиний!» – и начали теснить противника с еще большей силой.
Кацухиро и его товарищи-смертные все глубже вгрызались в ряды предателей, сражаясь и умирая, пока последняя линия тварей не расступилась и вражеские отбросы не скрылись в тумане. В награду за свою храбрость Кацухиро удостоился чести увидеть двух сыновей Императора, воинов, сражающихся бок о бок.
Сквозь туман пробивался свет – Сангвиний был там. Яркий и разрушительный, словно удар кометы, он нырнул с небес в самую гущу врагов. В одной руке примарх держал свой золотой меч, в другой – Копье Телесто. Клинок каждым ударом разил предателей, но тайная технология Копья оказывала особенно смертоносный эффект на измененных воинов Гвардии Смерти: с каждым ударом золотого наконечника какой-нибудь легионер корчился, издавал нечеловеческие вопли и таял в его лучах.
– За Императора! – закричал Сангвиний, салютуя брату.
Хан ухмыльнулся под грязной лицевой пластиной и ответил:
– За Императора!
Джагатай присоединился к сражению бок о бок со своим братом. Послышались боевые кличи, и сквозь газ пробился отряд Кровавых Ангелов, Белых Шрамов и смертных солдат, рассекая толпы смертных предателей и мутантов. Взвыли реактивные ранцы, и золотые воины на крыльях с грохотом опустились позади Хана, образовав защитное кольцо. Вместе, спина к спине, примархи сражались до тех пор, пока Гвардия Смерти не превратилась в горстку бродяг, ускользнувших в облака ядовитого тумана.
Со стороны Дворца загрохотали двигатели боевых кораблей.
– Мы должны отправляться сейчас, – сказал Сангвиний своему брату. – Они вскоре вернутся.
Обстрел позиций тем временем становился всё мощнее.
– Еще не время, брат мой, – произнес Хан, протискиваясь сквозь ряды телохранителей.
– Что ты делаешь? – воскликнул Сангвиний, последовав за хромающим Ханом.
– Мой реактивный мотоцикл… Я должен добраться до него и загрузить собранные изображения. Снаряды–постановщики помех стерли все данные с моих доспехов.