– Эй! Эй, ты! – усиленный вокс-транслятором голос Джайнана тяжело ударил в уши Кацухиро. – Да, правильно, ты. Чтобы мы правильно понимали друг друга – когда я говорю, все остальные молчат.
Офицер недвусмысленно похлопал по лазпистолету на бедре.
– Ясно?
Кацухиро кивнул, а исполняющий обязанности капитана Джайнан тяжело вздохнул.
– Тогда вперед, марш! – Адинхав выключил рупор и прицепил его к поясу, лениво повернувшись влево. – Быстрый марш! – офицер остановился и вытянул свои руки, когда полдюжины свежеиспеченных солдат подошли к валу, чтобы выбраться из грязи. – Нет! – воскликнул Джайнан. – Я остаюсь здесь, на этой сравнительно сухой стене. Всем остальным придется преодолеть трудности перехода по снегу, – он одернул свою покрытую снегом униформу. – Должны же быть хоть какие-то привилегии у моего звания…
Поход на север позволил Кацухиро немного оценить окрестности. Слева от него взлетали ввысь до невероятных высот Стены, и хотя шпили Дворца были еще выше, с местоположения новобранцев укрепления скрывали за собой почти все строения – настолько они были огромны. Внешние фортификации на их фоне казались крошечными.
Пребывание в лабиринте стен и траншей, которые находились перед главными укреплениями, было гнетущим, и страхи Кацухиро усиливались по мере того, как потоки тысяч новобранцев продолжали вливаться в комплекс, снова и снова расходясь, когда они направлялись в различные сектора обороны, проваливаясь по щиколотку в снегу. Тревога росла, но так и не достигла того пика, которого ожидал новобранец: казалось, не было конца той мере ужасов, которые он мог воспринять, и все же Кацухиро удивляло, что он мог ходить, говорить, что-либо делать – но он делал – потрясенное сознание призывника управляло его конечностями сквозь шумящую пелену страха и ужаса.
Солдат чувствовал онемение и внутри, и снаружи.
Бомбардировка обрушивалась нескончаемым потоком, и ежеминутно миллионы тонн боеприпасов взрывались на щитах Дворца: выделяемая энергия поглощалась и рассеивалась посредством пустотных технологий. За стенами мощность «Эгиды» ослабевала, и щиты становились тоньше: не то чтобы Кацухиро разбирался в системах обороны, но периодически снаряд размером с тяжелый тягач прошивал энергетические поля насквозь и врезался в землю за крайним валом, поднимая султаны каменных обломков высотой в несколько дюжин метров и сотрясая все вокруг.
– Это не очень-то хорошо, не так ли? – по-свойски заговорил худой мужчина. – Я прям обожаю быть пушечным мясом. Не так ли, дорогая? – незнакомец кричал женщине со станции, которая была в нескольких рядах впереди него. Та сердито посмотрела на него.
– На твоем месте я бы не называл ее «дорогой», – заметил Доромек.
– Почему? Она красотка. Я бы с ней попробовал замутить.
– Я знаю таких, как она. Она тебя завалит.
Худой мужчина фыркнул.
– Я не шучу, – добавил Доромек.
– Может вы заткнетесь? – прошипел Кацухиро, обращаясь к худому мужчине и Доромеку. Он выглядел несчастным, несчастнее, чем когда-либо в жизни. За пределами города было даже холоднее, чем внутри, и призывник не чувствовал своих рук: они задубели, и лишь зажатое в них оружие напоминало Кацухиро, что ладони все еще были частью его тела. Зубы стучали, а снег тем временем стал черным, смешавшись с золой, и обморозил незащищенную часть лица новобранца так, что кожа горела, словно ожог. Воздух вдали от системы атмосферной рециркуляции Дворца был разрежен и беден на содержание кислорода. С учетом этого были предусмотрены определенные меры: примерно через каждые полмили из земли поднимались гигантские извивающиеся трубы, и со свистом распространяли густой теплый воздух над внешними укреплениями. Новобранцы быстро это заметили и побежали между установками, отчаянно нуждаясь в тепле и кислороде, хотя расстояние и уменьшало эффект работы установок, а мощность даже в совокупности была не такой уж и высокой.
Приближаясь к четвертому оттоку, худой человек снова заговорил.
– Этот снег… ты же знаешь, что он токсичен, правда?
Незнакомец бежал рядом. Кацухиро был слишком выдохшимся, чтобы попросить ему замолчать, и спутник воспринял молчание за проявление интереса.
– Пустотные щиты останавливают быстрые, большие и очень большие объекты. Медленные и маленькие вещи вроде пехотинца или танка они пропустят. Дождь или град тоже пройдут через них. А этот снег… он черный. Дворец покрыт слоями пустотных щитов так плотно, что противникам понадобятся месяцы, чтобы прорваться сквозь них. Есть такая защита где-нибудь еще на Терре? Нет, больше нигде. Так что на нас падают испарившиеся остатки остального мира, и они полны яда и радиации и убивают нас, и без того мертвых – впрочем, мы все равно долго не продержимся.