Его поступь отражала едва сдерживаемый гнев, что осложняло работу устройствам видеозахвата на корабле Ангрона. Он то пропадал вовсе, то размывался в фокусе, и лишь его лицо оставалось видимым. Если Багряный Ангел и издавал какие-то звуки, то это был исключительно рык.
Следующим был Фулгрим – змееподобное чудовище с фиолетовой кожей, четырьмя руками и ослепительными призрачно-белыми волосами. Оставаясь в поле зрения техники, Фулгрим всегда находился в движении – из-за своей неестественной формы и постоянного беспокойства он время от времени перегружал транслирующий гололит, который полностью выходил из строя, воспроизводя по отдельности то гриву белых волос, то змееподобное тело и насмехающиеся лица, то другие части живого тела, ставшего вместилищем абстрактных ужасов.
– Ну здравствуй, брат, – произнес Фениксиец тоном, полным издевки.
А затем появилось изображение Пертурабо.
Повелитель Железа остался во внешней системе – гораздо дальше от Терры, чем прочие примархи – и его образ был не столь четким, как изображения остальных. Он мерцал, сохраняя форму, словно неприятное воспоминание, всплывшее в памяти. В отличии от своих братьев он сохранил первозданный вид, будучи слишком упрямым, чтобы поклоняться Пантеону, как они.
– Я приветствую тебя, мой Магистр Войны, – торжественно произнес Владыка Железа.
Следом за Пертурабо появился Магнус Красный, возникший в виде психической проекции, по качеству превосходящей возможности изображения гололита. Когда он шел, воздух приходил в движение, и Аббадон даже чувствовал некий чужеродный запах. Несмотря на достоверность картины, то был лишь чародейский обман, что вызывал покалывание на коже и проникал в душу. Циклоп выглядел, словно огр с алой кожей, облаченный в немыслимые драгоценности. Одеваясь в величественные одежды, он пытался скрыть свою истинную измененную сущность – впрочем, ему это не совсем удавалось. Проекция сбивалась, отображая некоторые личины из множества тех, которым Магнус отдавал предпочтение. Алый Король всегда появлялся в различных обликах, но у этого была своя цена – хотя он искусно это маскировал, все лики его образов намекали на испытываемую им боль.
– Братья, – произнес Магнус. – Иезекииль, Маленький Хорус, Фальк, Тормагеддон и ты, жрец… я приветствую вас.
Наряду с центральными фигурами восстания мельком проносились дюжины менее значимых изображений: одни – с телами, другие – с бестелесными головами. Высокопоставленные офицеры, гранд-маршалы, горделивые адмиралы, командиры смертных армий – все они предоставили Хорусу столько силы и мощи, что она превосходила численность Легионов в сотни раз.
Изображение Генерал-Фабрикатора появилось последним среди этой массы призраков. Оно было настолько большим, что поглотило несколько меньших голопроекций. Кельбор-Хал окончательно освободился от забот Марса и занял место своего эмиссара Соты-Нул, что находилась при Хорусе последние годы. Аббадон считал, что это была плохая замена: Сота-Нул была крайне эффективна, в то время как Генерал-Фабрикатор был преисполнен чувства тщеславия. Аббадон сомневался, что Кельбор-Хал знал, насколько сильно его раздутая гордыня оскорбляла Магистра Войны.
Едва все собрались, как Ангрон разразился привычной гневной тирадой:
– Когда мы будем атаковать?! – он сунул часть головы в оборудование визуализации, уменьшив свое гололитическое изображение до размеров единственного глаза, преисполненного свирепости. – Почему мы сидим здесь, в пустоте, когда наше оружие не может причинить ущерб Императору? Мы должны высадиться и сразиться с Ним при помощи меча и кулака! Бог Войны требует крови!
Фулгрим мелодично рассмеялся.
– Ты можешь в это не верить, брат Хорус, но я соглашусь с нашим гневным родичем. Бомбардировка скучна! Дай моим совершенным сыновьям свободу действий – и они преподнесут тебе быструю победу!
– Твои павлины ничего не добьются! – заорал Ангрон так громко, что видеотрансляция гололита исказилась визгом резонанса. – Мой Легион должен быть первым! Мой! Мы избранники войны! Отдай мне приказ, брат, и покончи, наконец, с этой трусостью!
– Ты называешь трусом Магистра Войны? – лукаво спросил Фениксиец. – Говорят, он ждет, когда к нам присоединится Повелитель Смерти. Разве Мортарион еще не прибыл? – он старательно изображал ложную печаль об отсутствии примарха Четырнадцатого Легиона.
– От его флота пока ничего не слышно, милорд, – сообщил Кибре. – Они приближаются и будут здесь через несколько дней.
– Он должен был быть первым на Терре. Он умолял тебя об этой чести! – начал глумиться Ангрон. – А сейчас даже не может ответить на твой призыв! Возложи эту честь на меня, и я покажу тебе, как нужно разрушать!
Хорус пристально смотрел на Ангрона взглядом, исполненным злобы, но позволил брату продолжить свою напыщенную речь.
– Мы разбили слабую защиту Дорна! – ревел Ангрон. – Мы захватили Луну за считанные дни! Почему теперь мы крадемся вокруг Тронного Мира, словно свора ничтожных псов, ожидая Мортариона, когда победа уже в наших руках?!