Сангвиний проследил взглядом за одной из линий траншей, идущей вдоль самой стены: она проходила между третьей и первой линиями обороны, и заканчивались на линии горизонта в Долине Инд.
Долина Инд пылала. Улучшенным зрением примарха Сангвиний видел, как горят молодые леса, как орудия изрыгают пламя, уничтожая их. На орбите было достаточно боевых кораблей, чтобы уничтожить Терру, но Хорус преследовал не эту цель – он желал уничтожить все прекрасное, что создал Император. Задумавшись над этим, Сангвиний вновь увидел будущее: перед его глазами вновь предстал город-улей и мертвая серая земля вокруг. Примарх тряхнул головой, пытаясь стряхнуть видение, преследовавшее его.
– Внешний периметр обороны полностью укомплектован бойцами? – спросил Сангвиний, пытаясь отвлечься.
– Насколько это возможно, милорд, – ответил Ралдорон. – Все роты в основном собраны из новобранцев с остатками ветеранов Старой Сотни.
– Мы разместили лучшие роты на внутренних территориях. В это же время все подразделения ветеранов Имперской Армии, укомплектованные более чем на пятьдесят процентов, размещены с нами на Стене. По приказу лорда Дорна все легионеры должны оставаться в пределах укреплений или на внутренних территориях.
Поддавшись порыву, Сангвиний одним движение расстегнул крепления своего золотого шлема и снял его. Его блестящие волосы распустились, развиваясь на ветру, словно знамя.
Он повернулся лицом к ветру и вдохнул; его обостренные чувства уловили тысячу запахов, говоривших об отчаянии, постигшем его воинов и планету.
– Милорд… – сказал Ралдорон и нерешительно указал на лицо своего примарха.
Сангвиний протянул руку и коснулся своей щеки. Когда он убрал пальцы, то увидел, что они блестят от слез. Он даже не заметил, когда они начали литься из его глаз…
– Почему вы плачете, милорд? – спросил капитан.
– Я плачу, потому что знаю цену, которую нам придется заплатить за эту победу, сын мой, – сказал Сангвиний. Усилием воли он остановил бегущие слезы, и они быстро высохли на ветру.
Стена Дневного Света, секция «Гелиос», 24-ое число, месяц Секундус
Сангвиний провел остаток дня на Стене Дневного Света. Под самыми вершинами башен Врат Гелиоса располагались обширные караульные помещения, в то время как остальная часть бастиона представляла из себя грубое монолитное строение с немногочисленными пустотами. Лишь в центре Врат были обустроены специальные залы, в которых разместили машины, людей и сервиторов. Тейну нетерпелось показать примарху командный центр, но в тоже время он желал, чтобы высокопоставленный гость как можно быстрее покинул их укрепления – присутствие Ангела отвлекало людей. Ралдорон же просто стоял, ожидая дальнейших указаний от примарха.
Сангвиний принес извинения капитанам, и отправился в одиночестве обходить огневые позиции, находящиеся на Стене Дневного Света: боевые посты в основном, занимали космодесантники и большое количество автократоров Адептус Механикус, обслуживающих многочисленные орудия, установленные на бастионе. Также на укреплениях присутствовали и простые солдаты – закаленные ветераны Имперской Армии, судя по докладу Ралдорона, собранные из различных полков Старой Сотни. В большинстве своем это были пехотинцы в тяжелой броне Анатолийских Эвокатов, но также здесь виднелись мундиры и дюжины других подразделений.
В глубине души Сангвиний сочувствовал судьбе, выпавшей новобранцам за Стеной. Им был вынесен смертный приговор. Как человек, он оплакивал их жертву – как командир и примарх, он по достоинству оценил безжалостный прагматизм Дорна. Когда силы Магистра Войны высадятся на планету, будет полным безумием бросать на них свои лучшие подразделения лишь только для того, чтобы замедлить продвижение войск к Дворцу. Призывники обречены: Ангел мог представить, с какой легкостью Астартес Хоруса преодолеют эти рубежи обороны, и именно по этой же причине лоялисты будут держать свои лучшие войска в резерве для предстоящего сражения.
«Ты слишком много переживаешь за судьбы смертных», – так однажды сказал ему Керз, прежде чем окончательно сошел с ума. Это была справедливое замечание.
Сангвиний прошел сквозь защитное поле между Вратами и упавшей Башней Рассвета, ловя удивленные взгляды космодесантников, что несли службу на этом участке – никто из них не ожидал увидеть примарха на внешних укреплениях. Ангел извинился перед воинами за то, что прервал их караул, и направился дальше. Большинство из них были облачены в цвета Девятого Легиона, но людей Ралдорона среди них было немного. Ветераны первого ордена дислоцировались во внутренних помещениях Дворца. Помимо них Первый Капитан командовал еще пятнадцатью офицерами, под началом которых находились отдельные отряды, собранные из воинов всего Легиона. Сангвиния огорчало, что многих из них он не знал: большинство были рекрутами с поспешно имплантированным геносеменем под руководством геноманта Андромеды-17 – они были новобранцами с Терры и никогда не видели Ваала.
Примарх добрался до рухнувшей башни, внутренние проходы которой были замурованы свежим рокритом; несомненно, Тейн, превратит их в укрепления, но сейчас лучше всего было видно то, что могли выдержать эти стены. Ангел провел пальцами по свежеотлитому фальшивому камню и обернулся; в тот же момент его вокс-передатчик ожил – это был приоритетный канал, и определить местоположение его источника было невозможно.
– Рогал?
– Где ты? – отозвался Дорн. Его голос слышался четко, несмотря на помехи, создаваемые вражеским войском, и энергию, исходящую от пустотных щитов.