Лабиринт. Трилогия

Летуна удивила непонятливость людей:

— Не надо знать язык для того, чтобы на пальцах показать, сколько товара тебе надо и сколько ты можешь предложить взамен.

— Каким оружием пользуются безухие? — спросил Кийск.

— Сейчас они используют оружие, которое получили от покровителей. Оно стреляет беззвучно и не оставляет следов на теле жертвы. Летун, пораженный из такого оружия, остается жив, но не может двигаться, не видит и не слышит ничего, что происходит вокруг. Умирает он только через несколько дней, так и не приходя в сознание.

— Парализаторы, — сказал Вейзель. — Те же, что использовали против нас на Земле люди механиков.

— Безухим нравится жизнь с покровителями, потому что те дают им оружие, которое они используют против нас. Теперь они если и выходят из выстроенных для них городов, то только для того, чтобы охотиться на нас.

— И как долго будет продолжаться эта война? — задал вопрос Кийск.

— До тех пор, пока кто-нибудь не победит, — спокойно ответил Белолобый. — Если прежде достаточно было хорошенько ударить по безухим, для того чтобы они надолго забились в свои норы, то теперь, подгоняемые покровителями, они лезут и лезут вперед, словно забыли, что такое страх.

— Они теперь уже не остановятся, — сказал Кийск. — Их жизни им больше не принадлежат.

— Что ж, значит, мы перебьем их всех, до последнего, — ответил не ведающий сомнений летун.

9. ГЛАЗА В ТЕМНОТЕ

Войдя в рощу, люди и летуны развели костер, приготовили незамысловатый ужин, быстро поели и улеглись спать, завернувшись в покрывала из шкур.

Белолобый уверял Кийска, что его люди ничуть не устали за день и смогут охранять лагерь ночью, но Кийск настоял на том, чтобы дежурство несли двое — человек и летун. Костер Белолобый велел погасить, сказав, что с ним они только привлекут к себе внимание, возможно, находящихся неподалеку врагов.

Кийск заступил на дежурство после полуночи. Разбудивший его Борис быстро юркнул под еще не остывшее покрывало и сладко засопел. Кийск, поеживаясь от ночной прохлады, попил воды, включил фонарик и поводил им из стороны в сторону, пытаясь отыскать дежурившего с ним в паре летуна. Черные стволы деревьев надвигались на него из темноты, выхваченные узким лучом, и снова исчезали, словно растворяясь во мраке ночи.

Услышав негромкое пощелкивание над головой, Кийск поднял фонарик вверх. Пристроившийся на ветке Икар, улыбнувшись, помахал Кийску рукой.

Кийск сел на землю, прислонившись спиной к стволу, положил на колени гравимет и выключил фонарь. Из-за плотного полога листвы над головой не было видно даже звезд на небе. Темнота, поглотившая его, была настолько плотной, что, казалось, ее можно захватить в пригоршню.

Кийск сидел неподвижно, вслушиваясь в звуки ночи. Ветра не было совсем, и листва только изредка едва слышно шелестела, когда где-нибудь на ветке сонно шевелилась птица. Время от времени доносилось какое-то пощелкивание, тихие вздохи или уханье. Все это были обычные ночные звуки.

Насторожился Кийск в тот момент, когда внезапно все звуки смолкли и в воздухе повисла напряженная, давящая на уши, тишина. Скорее всего просто где-то рядом прошел крупный зверь, и все ночные обитатели леса предпочли на время притаиться. Человек не мог передвигаться по лесу в полной темноте, не производя при этом ни единого звука. Должна же была хотя бы одна ветка попасться ему под ногу? Но по-прежнему ничто не нарушало зловещую тишину.

Кийск медленно и плавно сполз по стволу дерева на землю и, перевернувшись на живот, подтянул к плечу гравимет. На мгновение ему показалось, что перед ним мелькнула чья-то тень. Но, черт возьми, какую тень можно заметить, если темнота такая, что хоть глаз коли? Просто обман зрения.

И вдруг Кийск совершенно отчетливо увидел два тусклых желтоватых пятна. Круглые, размером раза в два больше линзы на карманном фонарике Кийска, они висели рядышком, примерно в метре от земли. Из-за отсутствия каких-либо других визуальных ориентиров определить расстояние до них было невозможно. У Кийска холодок пробежал по позвоночнику, когда он понял, что видит пред собой чьи-то глаза, внимательно и пристально глядящие на него из темноты. Успел ли заметить таинственный ночной гость залегшего среди корней человека?