Она видeла лорда Лофтона только один раз послe той вечерней прогулки с ним, и тогда он заговорил с ней как с старою знакомой. Встрeтились они в гостиной пасторскаго дома, в присутствии Фанни. Для Фанни ничего не значили его ласковыя слова, но для Люси они были очень приятны. Он был так добродушен, мил и вмeстe с тeм почтителен, что Люси не могла не сознаться себe, что он ей нравится.
В Этот же вечер он почти не говорил с ней; но она понимала, что есть другия лица в обществe, с которыми он обязан говорить. Люси не была смиренна в обыкновенном значении этого слова, но она сознавала, что здeсь в этой гостиной, она по своему положению должна имeть менeе других значения, и что поэтому ей вeроятно придется играть второстепенную роль. Но тeм не менeе, ей было бы приятно сидeть на том мeстe, которое заняла мисс Грантли. Она не желала, чтобы лорд Лофтон ухаживал за ней; она была слишком разсудительна для этого; но ей приятно было бы слышать его голос, вмeсто стука ножа и вилки капитана Колпепера.
В Этот день, она в первый раз послe смерти отца занялась своим туалетом; и хотя ея траурное платье все еще было очень мрачно, однако она была одeта к лицу.
— В ея лицe есть что-то необыкновенно поэтическое, сказала однажды Фанни своему мужу.
— Нe вскружи ты ей голову, Фанни, и не увeрь ее, что она красавица, отвeтил Марк.
— Я не думаю, чтоб было очень легко вскружить ей голову, Марк. Люси тиха, но в ней кроется много всего, и ты в этом сам скоро убeдишься.
Таковы были предсказания мистрисс Робартс насчет своей золовки. если-б ее стали разспрашивать, она, может-быть призналась бы в своем опасении, что присутствие Люси не подвинет дeла Гризельды Грантли.
Голос лорда Лофтона раздавался явственно, когда он говорил с мисс Грантли, но ни одного слова нельзя было разобрать со стороны. Он умeл говорить таким образом, что хотя не было ничего похожаго на шептанье, никто кромe его собесeдника не мог слeдить за его рeчью. Мистрисс Грантли в тоже время безпрерывно разговаривала с мистером Робартсом, сидeвшим по лeвую руку Люси. Она всегда находила о чем говорить с здравомыслящим сельским пастором, и таким образом ничто не мeшало Гризельдe.
Но леди Робартс не могла не замeтить, что Гризельда сама, казалось, не чувствовала потребности говорить много, и большею частью молчала. От времени до времени она раскрывала губы, и одно или два слова излетали из ея уст. Ей казалось было совершенно достаточно того, что лорд Лофтон сидeл подлe нея и любезничал с ней. Она ни на минуту не оживилась, и все время сидeла спокойная и величественная как всегда. Люси не была виновата в том, что глаза ея видят и уши ея слышат, и думала про себя, что если-б она была на ея мeстe, то она бы приняла более дeятельное участие в разговорe. Но потом она подумала, что вeроятно Гризельда Грантли лучше ея знает как вести и держать себя в таком случаe, и что, быть-может, такие молодые люди как лорд Лофтон любят звук собственнаго голоса.
— Какое множество дичи в этих краях, сказал ей капитан Колпепер к концу обeда. Это была вторая его попытка вести с ней разговор; в первую он спросил у нея, не знает ли она кого-нибудь из офицеров 9-го полка.
— В самом дeлe? сказала Люси.— Да, я на днях видeла, что лорд Лофтон нес несколько фазанов.
— несколько! Намедни, мы в Гадером-Касслe привезли домой семь телeг, до верху нагруженных фазанами.
— Семь телeг! в удивлении произнесла Люси.
— Это не много. У нас было восемь ружей, а восемь ружей могут сдeлать много, когда дичь содержатся в порядкe. Вся эта часть в большом порядкe в Гадером-Касслe. Вам случалось быть у герцога?
Люси наслышалась в Фремлеe отзывов о Гадером-Касслe, и почти с ужасом отвeчала, что никогда не была там. Этим и прекратился их разговор.
Когда дамы возвратились в гостиную, положение Люси немногим улучшилось. Леди Лофтон и мистрисс Грантли усeлись на диванe, и между ними завязался дружелюбный разговор в полголоса. Хозяйка дома познакомила Люси с Гризельдой; она, конечно, воображала, что молодыя дeвушки могут как нельзя лучше занять друг друга. Мистрисс Робартс сдeлала попытку завести между ними разговор, а в продолжении десяти минут работала усердно. Но это на к чему не повело. Мисс Грантли отвeчала только: да и нeт, конечно с очень милою улыбкой; Люси также была в молчаливом расположении духа. Она сидeла в своем креслe, и боялась пошевельнуться чтобы взять книгу, и думала о том как бы ей было приятно сидeть теперь дома. Она не была создана для общества, она в этом совершенно была увeрена; в другой раз она отправит Фанни и Марка одних в Фремле-Корт.
Когда к дамам присоединились мущины, в комнатe произошло общее перемeщение. Леди Лофтон встала с своего мeста и засуетилась: поправила огонь в каминe, передвинула свeчи, сказала несколько слов доктору Грантли, шепнула что-то на ухо сыну, потрепала Люси по щекe, сказала Фанни, что будет очень рада послушать немного музыки, и окончила тeм, что положила обe руки на плечи Гризельды и объявила ей, что платье ея очаровательно сидит на ней. Леди Лофтон, хотя она сама, как замeтила Люси, и одeвалась старухой, любила, однако чтобы всe окружающие ее были нарядны и изящны.
— Милая леди Лофтон! сказала Гризельда, поднимая руку, чтобы пожать кончики пальцев старой леди. Это было первое проявление в ней жизни, и оно не ускользнуло от Люси.
Тут занялись музыкой. Люси не играла и не пeла. Фанни же и то и другое умeла очень изрядно. Гризельда не пeла, но играла; и было видимо по ея игрe, что она не жалeла трудов, а отец ея не жалeл денег для музыкальнаго образования. Лорд Лофтон пeл немного; пeл и капитан Колпепер, но еще меньше; всe вмeстe они кой-как составили маленький концерт. Архидиакон и Марк, между тeм разговаривали стоя у камина; обe маменьки сидeли вполнe довольныя, онe слeдили за движениями и прислушивались к воркованью своих птенцов. Люси сидeла одна и перелистывала какой-то альбом, окончательно убeдившись, что она здeсь, вовсе не на своем мeстe. Ей здeсь не было нужды ни до кого, и никому не было нужды до нея. Нечего дeлать, надобно как-нибудь высидeть Этот вечер; но в другой раз она, не будет так глупа. Дома, у камина, с книгой в руках, ей никогда бы не могло быть так горько.
Она отвернулась от фортепьяно, и усeлась в самом отдаленном от него углу комнаты: ей надоeло видeть с каким вниманием лорд Лофтон слeдил за быстрыми движениями пальцев мисс Грантли, но вдруг ея довольно унылыя размышления были прерваны звуком голоса, раздавшимся, почти у самаго ея уха. "Мисс Робартс," говорил Этот голос, "отчего вы вас всех покинули?" И Люси чувствовала, что хотя она явственно слышала эти слова, никто другой не мог бы разслышать им. Лорд Лофтон говорил с ней теперь так как перед тeм говорил с мисс Грантли.