Проклятие Черного Аспида. Книга 2

22
18
20
22
24
26
28
30

Пока Врожка мазью ссадины мазал, я зубы стиснула и терпела… а потом карлика позвали, и он вышел за двери… а я как всегда уловила звук и даже смогла его приблизить. Какое-то удивительное умение, словно у меня вместо двух ушей появляется еще несколько, и я слышу во сто крат отчетливей.

— К Князю надобно гонца слать. Армию собирать. Войско Вия на нас ползет. Из-за горизонта зарево появилось. Здесь через пару суток будут. Не выдержим мы натиска. Падем после первого удара.

— Гонца отправлю. А тебе б голову снести за вести дурные.

— Отдал бы он девку Вию, и все б наладилось. Поляжем мы все здесь. И пепла не останется. Говорят, даже Мракомир за Вия пойдет. Обещал тот ему Некрополь подарить и власть вернуть.

— Ты не умничай и не лезь. Не тебе Князю указывать, что делать надобно и как войны вести. А много болтать будешь, языка точно лишишься.

— Что мне язык? Мы все кости здесь сложим.

И стало мне страшно, до дикости страшно, что из-за меня погибнет… из-за меня все это началось. Уйдет Ниян на войну свою, и не увижу его больше.

Дождалась, когда солнце за горизонт село и все стихло во дворце, достала из сундука сарафан новый. А потом на место положила… не выпустит меня стража за порог. Я посмотрела на спящую Дуню, а потом растормошила ее и палец к губам приложила.

— Снимай одежду и платок свой давай.

— Зачем барыне моя одежда простолюдинская?

— Надобно. Раздевайся. Быстро.

Дуня разделась, а я ей свою одежду бросила.

— Надень и ложись на перину. Мною прикинешься. А если сдашь кому-то, прикажу высечь.

— Что вы, — испугалась и глаза округлила. — Не предам никогда. Преданные мы, барыню никогда не выдадим. Жизнь за вас отдам.

— Жизнь не надо, а вот стражников надурить можно.

* * *

В простых одеяниях служанки с цветастым платком на голове я пробралась мимо стражей, которые провели меня пристальными змеиными глазами, но не задержали. Когда в ручей ступила ногами и вынырнула в ночном саду, холодок по спине прошел. Значит, на другой стороне прячется от меня?

Если суждено мне сгореть… сгорю. Все равно войне скоро быть. Раздвигая ветки руками в противоположную сторону от берега, с которого доносился шум волн, ночью слышавшийся еще отчетливей, я шла куда-то вперед, понимая, что чем дальше захожу, тем ощутимей становится запах серы и гари. Пока не замерла, увидев перед собой обугленные стволы деревьев и устланную толстым слоем пепла землю. Нога ступила в мягкие хлопья и утонула по щиколотку, а порыв ветра сорвал с головы платок. Решительно пошла вперед, пока не вышла к берегу реки… черная вода сверкала алыми сполохами, освещенная догорающими кострами.

— Ниян, — тихо позвала я, — я за смертью пришла. Раз любви дать не можешь.

Стихло все, даже ветер. Только издалека шум воды доносится, а черно-красное озеро превратилось в зеркальную гладь.

— Война сюда идет… может, не увижу тебя больше. Не гони. Не уйду. Любви-смерти твоей хочу.