От легенды до легенды

Сколько усилий он приложил, чтобы вернуть мелодию, прорвавшуюся сквозь гитарные струны в Максовом дворе. Вернее, не так — он изо всех сил старался вернуть золотой свет, и хрустальное облако, и ощущение полета. Гонял своих музыкантов с утра до ночи, подбирая нужные ноты, правильные слова, даже к Максовому дому приезжал с гитарой. В итоге песня вроде бы получилась. Остальное — увы.

… Когда серое небо, Когда лгут облака, Когда быль — словно небыль, Вместо нас — пустота. …

Кир пел, бил пальцами по струнам. Купался в собственной музыке, в восхищении и любви — к публике, несомненно, самой лучшей, к ребятам из группы, к самому себе, наконец! Приглушенное освещение на сцене на мгновение сменилось яркой вспышкой — задуманная деталь для усиления эффекта. Задуманная, но все же по глазам ударило так неожиданно… Ударило, напомнило, защемило в груди. Ослепляющая звезда, ворона со сломанным крылом, яркий неземной свет…

Его нет. Того, что он пытался возродить песней, нет. Кир не прекратил петь, восторженный зал никуда не делся, но почему-то вдруг стало пусто. Что ему нужно? Почему во дворе с выродками свет был, а здесь — нет? Стоп! Вот оно, только что промелькнуло. Не электрическое, нет, то, что можно почувствовать лишь сердцем. Где-то в этом зале, не скажу точно где, но есть…

Лучик. Робкий, блестящий, несчастный… Девушка. Одинокая среди ставшего единым целым залом. Что ты потеряла? Парня, небось. Вы, девчонки, вечно нас теряете… Вспышка света. Хрустальное облако трескается пополам, разлетается осколками, обнажая до боли лазурное небо. Да, парня потеряла. Погиб в автокатастрофе месяц назад. Подруга вытащила на концерт, чтобы хоть как-то развеялась. Бьет свет в глаза, ослепляет золотом, растворяет в себе и сцену, и зал. Держись, родная, сегодня я пою только для тебя!

… Когда некому верить, Но никто и не врет, Ты открой настежь двери — Знай, есть тот, кто поймет! Крылья! Сделай шаг! Крылья! Продан страх. Крылья! Их не отнять. Крылья! Лишь они тебя смогут понять. …

Зал притих. Песня закончилась с минуту назад, а публика молчала. Неужели не понравилось? Хотя нет, с чего бы тогда по всему залу качались зажженные зажигалки в такт музыке, не замечая, что затихла уже музыка. Что погас свет…

— Кир-ка! Кир-ка!

О! Проснулись наконец.

— Кирка — бо-о-ог!

— Кирилла в президенты!!!

— Ки-и-ирка-а-а-а-а!

— Спасибо! — Он вскинул руки, зал постепенно притих. — И помните, как бы ни было одиноко, всегда есть лучик света, который светит только для вас!

Она дождалась его у «черного» выхода. Кир ее именно такой и представлял. Русые прямые волосы, печальные серые глаза. Чем-то на Динку похожа.

— Я хотела сказать вам спасибо, — тихий голос, спокойный. — Вы не представляете… Вы, наверное, это слышали сто раз, но ваша музыка…

«Нет, девочка, не сто. Впервые от тебя слышу».

— …мне… Я будто бы на мгновение увидела что-то, что давно искала. Я просто хотела сказать спасибо за то, что в этот день мне стало немного светлее.

— Я рад. — Кир сам не понял, почему слова застряли в горле.

— Крылья… Кто-то сможет понять, верно?

— Да, конечно. Я понимаю…

— Кирюха, поехали! — Максим нетерпеливо потянул за рукав. — Давай, накалякал девочке автограф — и цыгель-цыгель ай-лю-лю!

— Прощайте! И спасибо еще раз! — сероглазая улыбнулась и пошла прочь.